– Дети?! – удивился Веня. – Но ведь у вас и так двое?
– Двое, – подтвердила Анна. – В общем, я собрала вещи, забрала детей и ушла.
– Но погоди, как же теперь? Как ты, с детьми, одна? И вообще?
– Ничего, справлюсь. Я же сильная. И молодая, все у меня еще будет! Вот, кстати… – Она, опершись на локоть, приподнялась и посмотрела ему в лицо. – Раз уж наши обстоятельства такие схожие, ну, и после того, что произошло, не хочешь ли объединить наши усилия и, так сказать, устремления? Верней и преданней жены, чем я, тебе не найти. Поверь мне. Ну и откормила бы тебя, наконец, а то ты истощал совсем. Как я готовлю, ты знаешь. Ну, что скажешь?
Веня слегка растерялся. Перспективу так сразу устроить свою личную жизнь он не рассматривал, поэтому предложение Анны застало его врасплох.
– Спасибо за доверие, конечно, – промямлил он, – но я пока не готов. Даже не думал об этом. И, знаешь, сейчас и не время об этом думать. Надо сначала кое с чем разобраться, потом, может быть… Подумаем, обсудим…
– Да не напрягайся ты так, расслабься! – засмеялась Анна. Притянув к себе его голову, она поцеловала его влажными губами куда-то в угол рта. – Я пошутила. Хотя ты знаешь, что в каждой шутке только доля шутки, поэтому, когда будешь готов, – приходи. И мы обсудим твое предложение! Только смотри не опоздай… Бабье время бежит быстро, вынуждает поторапливаться. Ну, мне пора.
Потом, глядя, как спокойно и деловито, не обращая на него внимания, Анна одевается, он неожиданно спросил ее:
– Послушай, я так и не понял, как ты узнала, что я здесь?
– Странная история, – сказала она, каким-то хитрым способом проникая в платье. – Я не собиралась, даже и не думала. Просто шла по своим делам, здесь, неподалеку. И на углу, на перекрестке, ты знаешь, у гастронома, возле газетного киоска, увидела какого-то человека с экзотической внешностью. В странных одеждах индийского, быть может, типа, но я не уверена. В хламиде какой-то. Он играл на фантастическом струнном инструменте из высушенной тыквы и пел заунывно на незнакомом языке. Несмотря на это, мне удивительным образом было понятно, о чем он поет. А в голове на все лады, словно припев, крутилось: нарада, нарада, нарада… Что за нарада – ума не приложу. А потом подумала, что раз уж я здесь, то должна тебя увидеть. Это вообще странно, почему я была уверена, что ты здесь, в этой квартире, и это ощущение, что должна тебя увидеть. Прямо зов какой-то, честное слово. Трудно объяснить. Остальное ты знаешь. Ну и знай еще, что я нисколько не жалею о нашей встрече. Напротив, рада, что так все случилось. Впрочем, я это уже говорила.