Как мы вернулись домой, я смутно помню. Только как бегала возле того места, где должна была быть машина, роясь в примятой траве, пытаясь что-то обнаружить. И даже найденный осколок, на котором осталась моя кровь, ничего не дал. Потому что рядом с тем местом, где он лежал, Джордж нашел разбитый фонарь: старинный с латунной ручкой. Все… финита ля комедия, как говорится.
Тот ли это осколок, моя ли на нем кровь, почему примята трава – в голове, казалось, смешалось все. Прошлое-настоящее, реальность-выдумка. Мозги просто плавились. И на вопросы Джорджа уже не хватало сил отвечать. Какая разница, если он все равно мне не верил. Если честно, я сама уже себе не верила.
Запершись в комнате, я легла на кровать, стараясь не заплакать. Ведь такое не может быть, чтоб галлюцинации были настолько яркими, такими живыми. Ведь до сих пор чувствую холод металла под пальцами. Как такое может быть? Все ложь! Джордж лжет! И я собираюсь доказать это. Водительские права! Точно, надо забрать у него права! И выбраться, наконец, в город. Если это не игра, то Джорджу не составит труда туда меня отвезти. Скажу, что хочу что-то прикупить к свадьбе. Но не сейчас, сейчас он мне не доверяет. Надо будет пока поискать доказательства в доме. Может, что-то найду. Застонав, я схватилась за голову – боль просто разрывала виски. Началась мигрень. После смерти отца она меня просто преследует. Отец… Я задумчиво прикусила губу. Стоит расспросить слуг, да и самого Джорджа о моей семье. Ведь я прекрасно помню, что отец умер. Воспоминания были настолько яркими, что просто не могли быть выдумкой. Или могли?