— Это так странно… — сказала Марика и улыбнулась нервно, невольно втягивая в себя запах сильного здорового молодого волка, который тут, в замкнутом пространстве под столом, сгустился, обнял и будто бы даже согрел.
— Не страннее того, что мы сейчас шепчемся с тобой тут вместо того, чтобы свободно говорить там — наверху, — Матс улыбался.
— Тут почему-то не так стыдно…
— А тебе стыдно?
— Очень.
— Однако, кажется, есть при этом определенное «но»?
— Есть. И оттого еще стыднее.
Матс вздохнул и все-таки выбрался из-под стола. Марика еще какое-то время попялилась на его крепкие бедра, обтянутые светлыми джинсами, на внушительный бугор, прикрытый плотно застегнутой ширинкой, подышала все тем же подавляюще-привлекательным волчьим запахом, а потом тоже полезла наружу. Естественно, стукнулась своей непутевой башкой об угол стола, скривилась, зашипела и принялась тереть место ушиба.
— Гален сказал, что ты сомневаешься. Что хотела бы услышать озвученное им приглашение поучаствовать в наших с ним… забавах от меня. Так что… Да, я бы хотел, чтобы ты пришла к нам в клуб, — Матс смотрел прямо.
— Зачем вам я?
Матс пожал плечами:
— Ты девушка.
— Ты хочешь, чтобы тебя наказывала именно женщина?
— И не только наказывала, — теперь во взгляде Матс проявилось ощутимое напряжение. — Даже не столько наказывала, сколько…
— Утешала и прощала? — решила проявить подкованность в этом непростом вопросе Марика. — Ну… после?..
Матс помолчал секунду, а потом рассмеялся и кивнул:
— Что-то типа того. И в любом случае никто не заставит тебя делать что-то, что ты не захочешь сама, на что не дашь согласие. Это основное правило, которого и я, и Гален в процессе наших с ним… сессий придерживаемся неукоснительно. Ну, согласна?
И Марика сказала «да». Потому что Матс ее успокоил, потому что волк этот, несмотря на свои странные желания, производил впечатление… нормального, взрослого и разумного. А еще Марика действительно очень хорошо понимала такое вот желание — быть наказанным, а после прощенным. Главное — прощенным! Даже если ни в чем не был виноват… Или не виновата…
Матс записал номер телефона Марики и график, по которому она работала, расплатился за вафли и кофе, предложил подвезти до дома, спокойно кивнул в ответ на отказ, пообещал позвонить и ушел. Марика задерживаться тоже не стала — очень хотелось поскорее попасть домой и там, в тиши и уединении своей небольшой, но уютной комнатки, все произошедшее еще раз переосмыслить и разложить внутри себя, будто выстиранные и свежеотглаженные вещи по своим местам на полках — неторопливо и с удовольствием вдыхая свежий аромат… ну, скажем, новизны. Потому что какая ж чистота, когда речь о таком?