Теперь, для большего сходства с крысами, их надо перекрасить в серый цвет.
Пожаловавшись на судьбу, Лифшиц берет горстку сажи и уходит на свою странную работу.
– Сначала сыграем сухие сцены. Потом мокрые.
Все готово. Актриса Карташева сняла жакет и распустила волосы. С аэропланным гуденьем зажглись и потухли прожектора. Свет проверен. Оператор приготовился. Двум солдатам из посредрабиса внушено, что они должны снести Карташеву в каюту. Солдаты приготовились.
Идет репетиция. С верхней площадки раздается голос Карташевой:
– Что, я без чувств?
– Вроде.
Актриса мигом закрывает глаза и болезненно опускается на руки солдат в суконных погонах.
– Приготовились! – кричит Роом. – Начали! Взяли! Понесли! Елизавета Петровна, глаза у вас закрыты! Так! Левая рука опущена! Товарищ солдат, головой вносите ее в дверь, а не ногами. Стоп! Еще раз!
Репетируют второй и третий раз, но у одного из солдат движенья по-прежнему не хороши, а лицо беспомощно-напряженно, будто он играет на большой медной трубе.
Когда сцена снята, Роом заинтересованно спрашивает его:
– Скажите, вы актер, электротехник или монтер?
– Я музыкант! – раздраженно отвечает солдат из посредрабиса.
– Очистить коридор! Где крысы?
В клетке приносят перекрашенных мышей. Их только три.
– Больше нельзя. Все пальцы перекусали. Прокусывают кожаные перчатки.
Клетку ставят на пол.
– Пускай первую!
Мышка осторожно вылезает из клетки. Но напрасно Роом кричит свои «приготовились, начали, пошли».
Мышь испугана невыносимым светом и не движется с места. Даже подпихивания палочкой не действуют на нее.
Тогда все ателье, все монтеры, все белогвардейские солдаты, матросы, дежурные рабочие и сам злодейский поручик в золотых эполетах начинают мяукать, шипеть и всячески пугать бедную мышку.
Один лишь оператор остается спокойным. Он стоит на небольшом ящике у аппарата и ждет.
– Пошла!
Робко побежавшая мышь вызвала всеобщее сочувствие. Ее снимали крупным планом. На экране она будет большая и жирная.
К ванне, в которой помещается коридор, вода подается шлангом из водопровода. Пар для согревания воды идет по железной трубе, выведенной в ванну от парового отопления.
Медленно, спокойно и неотвратимо, как в настоящем несчастье, вода заливает пол. Светлые тени бегут по стенам пустынного коридора.