– Егор Макарович говорил мне об этом. – Лионелла затушила сигарету и встала, чтобы уйти.
– Подождите! – Валерия схватила ее за руку и усадила на место. – Должна предупредить, что буду воевать за Егора всеми доступными способами. Если будет нужно убить – убью.
– Вы в своем уме? – вздрогнула Лионелла. – Я чужой любви не помеха.
– Любовь здесь ни при чем. Я все поставила на него: разошлась с мужем, отдала ему семь лет своей жизни, терпела унижения, рожала детей. Он обязан вернуть мне долг.
– Ну что же. Любовь к деньгам – тоже любовь. Надеюсь, что вы не бедствуете.
– Две квартиры в многоэтажных домах – не бог весть что такое. Возможно, Марианна вам рассказала, что Егор дает мне деньги и я строю дом…
– Меня это никак не касается.
– Если не рассказала – расскажет. Это ее пунктик. Сколько раз я ей говорила: успокойся, Марианна, у Егора столько денег, что хватит нам обеим.
– Вы общаетесь?
– Когда она выпивает, звонит мне.
Лионелла удивилась:
– Зачем?
– Чтобы оскорбить, унизить, иногда угрожает.
– Но вы-то, кажется, не из тех, кого можно запугать.
– Меня трудно обидеть. Когда я иду к цели, то не обращаю внимания на такие мелочи.
– Считаете, что жена и трое детей – это мелочь?
– Жену Тихвин не любит, а дети – только его.
– Вас трудно понять.
– Все дети Тихвиных рождены от суррогатных матерей. Марианна тут ни при чем, она бесплодна.
– Вот оно как! – Лионелла ощутила непреодолимое желание сделать больно этой расчетливой самке. – Вас не обижает, что, несмотря ни на что, Егор Макарович не бросает жену и не уходит к вам?
– Нисколько. Мы жили с ним вместе, хоть и недолго. – Валерия ничуть не смутилась. – Как говорится, плавали – знаем.
– И что заставило вас разъехаться?
– Он запустил в меня брюками, и пряжка от ремня рассекла мне бровь. – Валерия отвела челку и показала шрам. – Видите?
– Вижу. Конечно, вы не простили.
– При чем тут это? Я просто воспользовалась случаем, и мы обоюдно решили, что он вернется к жене. С тех пор Егор каждый день приезжает ко мне, а в пятницу остается на ночь. Пятница – мой день.
– Простите, мне нужно идти. – Лионелла снова поднялась, но секретарша принесла чай, и ей пришлось вернуться на место.
Валерия продолжила, когда Людмила вышла из кабинета:
– Марианна не понимает, что я не претендую на большее. Максимум – к дому еще квартира в Москве.