Воспоминания отрывисты и колки,
как тонкие сосновые иголки,
упавшие за шиворот с деревьев
и комарами жалящие шею.
Укус – бесцеремонность глаз твоих,
другой укус – мы курим на двоих
последнюю чужую сигарету
и говорим о чем-то. Не об этом.
И день закончился, и ночь не наставала.
Короткое, как память, одеяло,
не согревало, и дорожки дрожи
из-под горячих пальцев шли по коже.
Согреться можно, придвигаясь ближе.
Иди ко мне, иди со мной, иди же…
Пой, птичка, пой, меняй припев с куплетом.
Мы думаем, должно быть, не об этом.
Дождь заворачивал в шуршащие обертки
обрубленные пни домов коротких,
скамеек зябко выгнутые спины,
и стройные ряды деревьев длинных,
и белые дорожки в черный лес,
где, встретив нас, одна из поэтесс,
с дождем сливаясь, прошуршит секретом.
И мы молчим. Но только не об этом…