— Я тебя вижу, — решил намекнуть Эмиль, потихоньку призывая силу и готовясь сражаться.
— Тебе кажется, — заверила его нежить и быстро-быстро рванула в склеп, словно могла от него там спрятаться. Прошлая встреча ее, видимо, ничему не научила. С другой стороны, ее можно понять — сил осталось совсем мало, якорь зовет к себе, и соображать получается совсем плохо.
Гнаться за ней некромант не стал — дождался звука сработавшей ловушки, возмущенного визга и только после этого неторопливо поднялся.
— Это нечестно! — заявила нежить, пытаясь отлепить ступни от пола. В голосе появились нехорошие рычащие нотки.
— Почему же? — Эмилю несколько раз прописывали штрафы за беседы с нежитью, когда это не было необходимо, но он все равно не мог удержаться.
— Потому что! — она вскинула голову, капюшон упал, давая рассмотреть искаженное гневом лицо. Зеленые глаза горели — свидетельство о почти полном превращении. До него, по идее, еще долго. И разговаривать в таком случае она не должна. — Я просто... просто хочу забрать свое! А ты мешаешь! Почему ты мне мешаешь?!
— Такова уж моя работа, — развел руками некромант, весьма озадаченный такой экспрессией. Напоминало чисто женскую истерику, а не злость умертвия. И если Эмиль прекрасно знал, что делать с последним, то первое всегда вводило его в ступор.
— Работа? — она прекратила дергаться и стараться выпутаться из ловушки, остановила на мужчине взгляд, который стал куда более осмысленным, чем секунду назад. — Работа! Ты не просто маг, верно? Ты некромант?
Эмиль ответить не успел — нежить вновь затрепыхалась и взвыла совершенно дурным голосом:
— Пусти-и-и!
Магический узор угрожающе затрещал, готовый вот-вот распасться. Мужчина напрягся, готовый отправлять девушку в небытие, но тут она вдруг осела на пол, словно вмиг обессилев.
— Мир не повидала, замуж не сходила, ни с кем не поцеловалась, на королевском балу не побывала, — начала перечислять нежить абсолютно спокойным тоном, словно не она тут секунду назад буйствовала. Некромант застопорился, слушая неисполненный список девичьих мечт. — Так меня еще и убили! И сейчас убьют во второй раз. А справедливость, спрашивается, где?
Тут она замолкла, забавно скосив глаза к переносице. Во время всех недавних брыканий прическа, и так державшаяся на честном слове, распустилась окончательно, и несколько прядей упали на лицо, загораживая обзор. И на фоне черных волос очень сильно выделялась седая, почти что белая крупная прядь.