Эмиль Сорианно
— Леон, — Эмиль окликнул начальника у дверей, — есть минутка?
— Да, давай в кабинете поговорим, — инспектор махнул рукой, зовя за собой, — что такое?
Повезло, что он, судя по всему был не слишком занят — в таком случае вообще бы ни на секунду не замедлился, бросил бы короткое «потом», и все.
Эмиль зашел вслед за Леоном и застыл у двери. Начальник зарылся в стеллажи с документами, судорожно что-то ища.
— Ну что за вопрос? — нетерпеливо спросил он, шурша бумагами.
Подчиненные нечасто сидели в кресле для посетителей. Обычно все стояли, смиренно склонив голову и внимая инспектору. И это, скорее, было тревожным знаком, если тебя приглашают присесть — возможно, ты что-то натворил.
— Предположим, у меня есть нежить... — начал Эмиль, судорожно пытаясь сформулировать свой вопрос так, чтобы не создавать ненужные подозрения. Голова после ночного дежурства работала не очень хорошо.
Ночь сегодня выдалась тяжелая. А помимо основной работы ему еще приходилось проверять местонахождение пера каждые пятнадцать минут, и каждый раз он выдыхал с облегчением — на месте. Выбросить артефакт и сбежать без него нежить не могла бы даже при большом желании, так как Эмиль напоследок магией привязал перо к ней. Интересно, что с девушкой сейчас? Превратилась или нет?
Леон отвлекся от поиска и воззрился на некроманта с удивлением. Ладно, не подозрительно не получилось.
— Возможно, мне необходима консультация убитого в гораздо большем размере, чем просто сбор информации из воспоминаний, — исправился мужчина. — Могу ли я…
— Нет, — отрезал инспектор, — с ума сошел? Это прямое нарушение. К тому же, какую ты консультацию собираешься получить у умертвия? Где земля помягче и кровь повкуснее? Любая нежить подлежит немедленному уничтожению после стандартных процедур.
Бум, провал по всем фронтам. Еще на что-то надеясь, Эмиль решил зайти с другой стороны.
— А если нежить не потеряла разум, что тогда?
Не то чтобы он был в этом сильно уверен, но вдруг девушка действительно останется собой? К сожалению, он никак не мог это узнать, пока не вернется в склеп. Мужчина отчаянно надеялся, что эта афера, затеянная непонятно зачем, в результате не закончится его увольнением или тюрьмой. По идее, к фамильному захоронению Аматто сегодня еще никто не должен приходить. Погребение будет завтра.