Ночью вход сюда был категорически запрещен. Можно было случайно наткнуться на какого-нибудь вурдалака или даже кого похуже. Поэтому я очень обрадовалась, когда впереди показались входные кованые ворота. Оставалось буквально шагов сто до вожделенной свободы, как из каких-то кустов прямо мне навстречу вырулил мужчина. Я бы даже сказала, вывалился.
На вытянутых перед собой руках он нес охапку светящихся фиолетовых цветов. От яркого букета как будто раздавалось еле слышное шипение. Я замерла, не зная, в какую сторону деваться. Вроде бы он живой, значит, нападать не будет?
Выругавшись на что-то так, что мисс Росариа точно бы отъехала в глубокий обморок, он поднял голову и, конечно же, заметил меня. Это было сделать нетрудно. В белом платье на фоне темных надгробий я неплохо так выделялась.
— Мисс? — Я почему-то видела его очень четко. Кажется, даже могла разглядеть цвет его глаз. — Вам помочь?
— Нет, спасибо, — отказалась вежливо, — я просто иду домой.
— В такой час? — в его тоне добавилось подозрительных ноток.
И вот не знаю, что на меня нашло. Вроде человек, можно было бы попросить помощи, но вместо этого я развернулась на пятках и рванула обратно вглубь кладбища на максимальной скорости, на которую была способна.
— Мисс! — донеслось мне вслед.
Нет-нет, ничего не слышу!
Паническое бегство закончилось в семейном склепе. Это не очень умно, ведь тут только один вход и, соответственно, выход. Но меня почему-то потянуло именно сюда. Только вот запереть двери не получилось — каменные плиты сдвигаться обратно не желали.
Да и вряд ли он побежит за мной. У мужчины и свои дела есть. Отнести кому-нибудь свой шипящий букет, к примеру.
Я заметалась по залу, не зная, что делать. Почему он меня так напугал? Воспитанные девушки, конечно, стараются не оставаться наедине с мужчинами, но в моей ситуации было бы неплохо найти того, кто сможет довести меня до дома.
Крышка гроба со страшным грохотом упала на пол — я случайно задела край, когда проносилась мимо. На коже осталась длинная царапина, но боли я не почувствовала, находясь в каком-то странном шоковом состоянии.
— Не понимаю, — нервно поправила волосы, разглядывая аккуратную каллиграфичную надпись на крышке.
«Ноэми Аматто» было выжжено над гербом нашей семьи.
Это уже по-настоящему пугает. Не могли же братцы настолько заморочиться, чтобы и гроб мне именной заказать?