Среди исторических примеров можно упомянуть философов Макса Штирнера («Единственный и его собственность») и Фридриха Ницше (почти все работы). Первый воспевал эгоизм, второй – сверхчеловека. Противопоставление обществу было радикальным в обоих случаях. Как и печальный финал жизни авторов. М. Штирнер жил и умер в нищете, всеми покинутый. Говорят, на похоронах было всего несколько человек. Правда, идеи его продолжили существование, в значительной степени предвосхитив мысли того же Ф. Ницше и изрядно подпитав творчество Н.А. Бердяева. Ф. Ницше всю жизнь страдал от страшных головных болей, а в итоге сошел с ума.
Их опыт наводит на мысли, что популяция людей, рассматриваемая как единый организм, настроена на элиминацию таких членов, подобно тому, как организм борется с раковыми клетками ради собственного спасения. Действительно, ведь индивидуальность человека не столь фундаментальна, как это может кому-то показаться, и сопоставление общества с организмом не так уж далеко от реальности.
Кстати, упомянутый нами Бердяев был относительно благополучен – его деятельность не была парализована даже после высылки ленинским декретом из России. Думается, благополучие обеспечивалось именно разумностью его персонализма, пониманием своего единства с человечеством, что он не уставал подчеркивать в своих работах.
Сказанное, конечно, не является исчерпывающим доказательством саморазрушительности позиции радикального эгоизма, но представляет одну из иллюстраций, коих немало. С этой точки зрения, связанный с таким эгоизмом маргинализм нельзя назвать позитивным, ибо странно положительно характеризовать явление, ведущее к собственной гибели.
Вторая крайность, как вы догадались, это позиция радикального альтруизма. Альтруист безусловно является маргиналом. Если кому-то это кажется странным, пусть он задумается, характерен ли альтруизм для массового сознания? Каков процент обывателей, понимающих смысл альтруизма?
Слово «альтруизм» происходит от французского altruisme, а изначально – от латинского alter (другой) и означает бескорыстную заботу о благе других и готовность жертвовать для других своими личными интересами [38;31]. Разумеется, мы не ставим под сомнение альтруизм как таковой, критикуя лишь крайние его проявления, к которым можно отнести всепоглощающее служение чему-либо, не обслуживающему напрямую собственные интересы деятеля, – будь то политическая партия, окружающая среда или же «все человечество» сразу.