И тут где-то впереди, за мощными
стволами, серыми снизу и залитыми золотисто-розовыми солнечными
лучами сверху, мекнула коза!
Совершенно точно коза, этот звук Стас
ни с чем бы не перепутал — когда Маринке звонила ее бабушка,
телефон мекал в точности так же! Меканьем Маринка очень гордилась и
хвасталась, что специально записала на телефон бабушкину Зойку… Но
это сейчас неважно, главное, коза! Значит, и люди где-то
недалеко!
Усталость мгновенно смыло радостным
энтузиазмом. Нет, понятно, что люди еще не означают спасения,
возможно, как раз наоборот… Но это хоть какой-то шанс — если не
сразу вернуться домой, то хотя бы что-то прояснить! Ну и напиться,
конечно… Он огляделся, тропы все так же не увидел и полез напролом,
прикрывая лицо руками и придерживая сумку на плече.
Коза мекнула еще раз, будто
подтверждая, что он идет правильно. Стас рванул на этот
божественный звук изо всех сил, выдрался из гущи особенно цепких
веток, вывалился из кустов…
А там, всего в нескольких шагах,
окруженный сочной зеленой лужайкой и залитый солнцем от крыши до
крыльца, стоял дом.
Безо всяких курьих ножек и пряничных
стен — самый обычный деревянный дом. Очень похожий на дом
Маринкиной бабушки, где Стас был всего однажды, но запомнил надолго
— такой же крепкий, бревенчатый, под красно-коричневой черепицей. С
огородиком, правда, совсем маленьким, но ухоженным. И даже с
клумбой у самого крыльца! На клумбе, аккуратно обложенной камнями,
росли какие-то мелкие цветочки, которыми неспешно лакомилась коза.
Светлая, с длиннющей волнистой шерстью и загнутыми назад рогами,
очень нарядная коза. К козе был привязан длинной веревкой
деревянный колышек.
Стас моргнул. Дом не исчез. Коза
тоже.
Она подняла морду от цветочков,
окинула взглядом Стаса и замекала снова, причем с явной издевкой.
Дожил, мало ему было филина, теперь козы насмехаются!
— Ах ты зараза! — раздался
возмущенный вскрик, и откуда-то из-за дома выбежала женщина лет
пятидесяти с небольшим.
Невысокая, полноватая, в длинном
темном платье с закатанными по локоть рукавами, волосы убраны под
белую косынку — соседка Маринкиной бабушки так же одевалась. И на
козу похоже ругалась, ну, разве что забористей.
У Стаса разом задрожали ноги, да так,
что он едва не сел прямо на траву. Голова закружилась, но почти
сразу дурнота прошла, а взамен накатило блаженное облегчение.