– А почему бы ей не сделать это самой? – спросил Костян.
– Потому, что она – человек известный, – Василий Васильевич залпом опорожнил пузатенький бокал с коньяком, пыхнул сигарой. – Ей нельзя в таких делах светиться, иначе потеряет своих клиентов. Я тоже очень известный. А вас кто тут знает? Это Урал, а не ваш Мухосранск. Здесь вы легко сделаете дело, получите бабки и в тот же вечер уедете. Никто вас и искать не будет. А когда ещё вы сможете за один день столько денег заработать, а?
– Я согласен! – Вован кивнул лысой головой. – Деньги они и в Африке – деньги!
– Ладно, – согласился Костян. – Каков план?
– План прост, – Василий Васильевич вытащил изо рта сигару, положил её на край пепельницы и подался вперед. – В назначенный день вы подъедете к её любимому магазину, оденете себе на пальцы вот это…
– Кольца? – удивился Костян.
– Благодаря этим кольцам Алиса не сможет прочитать ваши мысли, у неё не получится почувствовать вашу дурную энергетику, – заговорила Зинаида Захаровна. Голос её был скрипучим, как скрип двери, петли которой давно не смазывали. – Эти кольца выплавлены из специального сплава, лично мною заговорены…
– А чего она нас дурными называет? – спросил Вован, глядя на Василия Васильевича. – Мы же её не оскорбляем.
– Я не уверен, что у тебя положительная энергетика, – ответил ему Василий Васильевич. – Сколько раз и за что ты сидел?
– Ну, – Вован кашлянул в кулак, глядя на свои грязные кроссовки. – Четыре раза!
– А можно нам надеть не кольца, а что-нибудь другое? – спросил Костян.
– А что тебе не нравится? – спросил его Василий Васильевич.
– Да какие-то они несерьезные, – пробормотал Костя, держа одно кольцо большим и указательным пальцем, разглядывая его. – С розовыми камушками… Вдруг кто из пацанов нас увидит и решит, что мы – гомики?
– А разве это не так? – Зинаида Захаровна, прищурившись, вглядывалась в лица парней.
Костян покраснел, отвел взгляд в сторону.
– Но это было только один раз, да и то после зоны! – закричал Вован. – Это было несерьезно. Я тогда проиграл в карты…
– У тебя это было, как минимум, пятнадцать раз, – усмехнувшись, проскрипела Зинаида Захаровна. – Это было в камере. А в карты ты вообще не играешь после того, как в детстве после проигрыша тебя заставили…
– Нет! – Лицо Вована стало пунцовым, руки заходили ходуном. – Я не хочу больше слушать эту старуху.