– Юлец, ёкарный бабай, какие люди!
После крепких обнимашек полетели расспросы:
– Ты как? Не звонишь, не пишешь, с говнюком-братцем моим еще поссорился, хотя в этом я тебя обвинять не могу…
– Да особо рассказывать нечего, всё по-старому.
– А тут какими судьбами? Дочку из школы забрать решил?
– А! Я ведь поступил сюда.
– Ты? Поступил? Сюда? Ты же вроде умный, зачем тебе наша дыра? Хотя Петровна небось была рада возвращению.
– О, да. Давай опустим подробности с поступлением. Скажем так – так легли карты.
– Что же, дело твоё. Только не забывай про меня, ты знаешь, где меня искать.
– Не забуду, – цокнул языком я, – ты вот тоже мне ничего не писала! – в эту игру можно играть вдвоём.
– Ой, ясно, – цокнула она еще громче меня и, гордо развернувшись, ушла.
~«Ей разве не в противоположную сторону надо было? Впрочем, ладно».
Я взял учебники в библиотеке, зашел к директору и отправился гулять по школе. Сегодня всё еще свободен, так что наблюдения за школьным муравейником доставляют странной формы удовольствие. Столько у всех дел, столько интриг, столько не выспавшихся лиц, столько боли в глазах многих, сколько счастья, ведь у каждого из них есть своя судьба, свои страдания. Кто-то, спустившись в погреб, отпирает старый медный замок, собирает ствол АК – завтра последний звонок. Кто-то поступит на экономиста, будет работать на нелюбимой работе и будет жить пятницей. Кто-то найдет своё призвание в творчестве, кто-то в любви, кто-то за счет связей будет жить богато и, чего доброго, счастливо. Только вот мне на этом празднике жизни места нет.
Я выхожу в школьный двор, собираюсь было идти домой, но внезапно вижу её.
{«Oxxxymiron – Накануне (minus)» chap15}
* * *
– Привет, ты новенький?
Земля начала стремительно приближаться к моему лицу, сознание отпускает душу в свободный полёт.
Карие глаза, будто заполнены сладким горячим шоколадом, прямые и черные волосы, вздернутый носик, пухлые губы, явные скулы. Прямой взгляд и поставленный голос выдают в ней лидера, а теплая, доброжелательная улыбка отбрасывает на много миль любые мысли о неискренности.
Могу поклясться всем, что у меня осталось, – я знаю её! Пустота не хочет меня отпускать, но у неё нет выбора, лицо чувствует тепло тех самых ладоней с изящными тонкими пальцами и острыми коготками, покрытыми стильным маникюром. Щека начинает ощутимо болеть.