– Что происходит? – произнес напоследок доктор.
– Я возвращаюсь! – ответил я.
– Реакция зрачков на свет хорошая… – проникло в мое сознание извне.
– Давление стабилизировалось, аппарат искусственного кровообращения и дыхания работает нормально, – продолжала поступать в мой мозг аудиоинформация.
В голове потемнело, звуки ушли, я будто застыл в пространстве и времени недвижим и неощутим.
Мои глаза медленно открылись, впуская в себя холодный тусклый свет. До меня донесся шум гудящих вокруг приборов. Перед собой я видел лишь серый бетонный сводчатый потолок с длинными лампами дневного света. Неподалеку, в помещении, видимо, стояли два человека – их мужские голоса доносились до моего слуха.
– Все системы жизнеобеспечения работают без сбоев. Последние семь экспериментов на крысах дали положительные результаты. У нас есть уникальная возможность опробовать препарат и произвести операцию на человеке.
– Нельзя! У нас нет на это согласия родных, а сам он не приходит в себя уже две недели. Будем ждать.
– Но обследование мозга показало отсутствие дефектов. Все функции организма доведены до нормы. Если ждать его смерти, чтобы потом оживить мозг в научных целях, то это может негативно сказаться на качестве эксперимента.
– Но если мы хотим получить финансирование на наши дальнейшие исследования, нужно хотя бы попытаться сделать все законным путем.
Меня не покидала мысль о том, что их разговор касается меня, и счел нужным привлечь к себе внимание. Изо рта у меня торчала какая-то трубка, и говорить я не мог, поэтому попытался пошевелить руками, которые, как оказалось, были привязаны к каталке. Но пальцы были свободны, и я медленно постучал ими по краю своего ложа.
Эти двое не сразу заметили мои манипуляции, однако мое упорство все же было вознаграждено. Когда один из них пошел проверить показания приборов, он увидел мои попытки привлечь их внимание. Он подошел ко мне и подозвал второго.
– Если слышите и понимаете нас, моргните два раза, – сказал один.
Я моргнул два раза.
– Я доктор Беляев, а со мной нейрокибернетик Максимов. Вы находитесь в НИИ кибернетики и нейрофизиологии, вас привез сюда две недели назад ваш друг, кстати, сотрудник нашего института, с ним все в порядке. Вы попали в автокатастрофу.
– Мы можем вынуть трубку, чтобы вы могли говорить, – предложил доктор Беляев.