Виктарий сгрузил бессознательного колдунишку в сугроб и скрылся в лесу. Дотащить до дома безвольное тело мне не хватит сил, но и позвать на помощь никого не могу. Во-первых, Алайю здесь отчего-то страшно не любят. Во-вторых, любой кто придет помогать, сразу же отнесет несчастного больного к лекарю. А я никак не могу этого допустить. Пока престарелый колдун не вернет меня домой, я с него глаз не спущу.
Неожиданные шорох и дыхание за спиной заставили меня в ужасе замереть.
Каждой клеточкой тела я чувствовала позади себя человека. Живого, но лучше бы нет! Живому придется объяснять, куда и почему я волоку тело мужика.
Я откашлялась и, делая вид, что не заметила свидетеля, запричитала над почти усопшим колдуном:
— Бать, ну как же так? Мамка ведь просила до праздника не пить!
На плечо легла тяжелая рука. Я сглотнула ком в горле и обернулась. Солнечные лучи разбивались о косматую голову пожилого и грузного мужика, делая его похожим на святого, явившегося к заблудшей путнице. Дубленка в пятнах не видела стирального порошка по меньшей мере лет десять. К валенкам в заплатках надежно прикреплены широкие лыжи.
— Помочь, девочка? — прохрипел незнакомец. — Напился батя?
— В хлам, — моргнула я растерянно. — Домой его нужно доставить, пока не замерз.
— Доставим уж.
Я заметила за спиной незнакомца сани. На них лежали несколько заячьих тушек, и я мигом сообразила, что если попросить одного зайчика, то спаситель не откажет.
Охотник быстро освободил сани, прицепив длинноухую добычу к поясу. Взвалил тощего колдуна на транспорт и кивнул мне:
— Веди.
Я быстро обдумала: знает ли он меня? Точнее, Алайю. Судя по тому, что назвал “девочкой”, а не по имени, вряд ли они были знакомы ранее.
— Подожди-ка, — окликнул меня охотник, когда я ринулась вперед и ожидаемо провалилась в снег. — Поди сюда, встань сзади меня на лыжи, так и дойдем. Негоже по сугробам без лыж-то.
— Да что вы, дяденька, — пыхтела я, выбираясь и ложась на живот, — я часто батю ищу, привыкла уже.
— Вставай, говорю. Этак мы с тобой и до утра не дойдем.
Я послушно поползла к нему. Кое-как поднялась, отряхнулась и пристроилась к широкой спине. Для надежности схватилась руками за широкий ремень, опоясывающий круглый живот мужика поверх дубленки.
— Девочка, санки-то тебе везти придется, — мне в руки была вручена веревка. — Держи, но сильно не тяни – полозья сами скользят.