Пробежав мимо него, она позволила вдохнуть ее полной грудью, когда у самой едва заметно колыхнулись ноздри. Она тоже принюхивалась. К нему. Видимо, пыталась понять – несет ли он для нее какую-нибудь угрозу и вряд ли могла упустить насколько сильную. Но, прекрасно все осознавая, она не пыталась убежать, а продолжала мельтешить перед глазами, все больше будоража его извращенную фантазию. В ней даже не было ни капли страха. Лишь вызов, немой и возбуждающий.
Хищная бабочка… нет, не бабочка, а кареглазая волчица, попала в ловушку с того самого момента, как только он вдохнул ее запах, которым пропахли все ее вещи. Еще там, откуда она родом, где прожила половину своей жизни, и где осталась ее Стая, которая и попросила его найти и вернуть им их Нейлу. И, конечно же, за немалые деньги, которые для него были лишь приятным дополнением к любому делу. Для такого наемника, как он, это было пустяковым заданием, совершенно неинтересным и скучным, если бы не то, кем именно являлся в данном случае объект его поисков.
Ее внешность была обманчива. И он был уверен, что под хрупкой строгостью скрывается холодный расчет и отточенность действий. Она будет сопротивляться и не станет колебаться перед тем, как вонзить нож или нажать на спусковой крючок. Она привыкла убивать. И вряд ли ее этому просто научили. О, совсем нет. У нее это было в крови.
Нейлами не становились, ими рождались, и это знал каждый ликан.
***
Кружась по залу и прекрасно выполняя свою работу, Лия была сосредоточена лишь на одном посетителе этого бара. В самом дальнем углу сидел темноволосый мужчина, одетый в черную кожу. Стараясь смотреть на него украдкой, она только не уловила, какого цвета его глаза. Но это было и не важно. Он выделялся здесь, как черный ворон среди белых лебедей, а его запах – как нотка муската в дорогих духах. Кроме того – он был ликаном. И от него отчетливо несло вожделением.
В большом городе его присутствие вряд ли можно было назвать случайным, тем более здесь, именно в этом баре и именно с таким к ней интересом. Сейчас каждый ликан был ее врагом, пока не сможет доказать обратное, если, конечно, успеет это сделать. У нее не было возможности проверять на дружелюбие каждого, кто к ней приближался. А для того, за кем велась охота, это было вполне приемлемым поведением.