Оставшийся час я провел в медитации, гоняя сгусток маны по рукам
в желании получить больше магической силы. Система сжалиться надо
мной в этот раз не захотела, но какая-то небольшая польза в этих
упражнениях для меня была. Хотел бы на ходу такое практиковать, но
где тут, чуть отвернешься - бац, проблема. Да и мана при этом хоть
немного, но утекает. Я вернулся к поляне и обнаружил, что
муравейник не сильно-то восстановился, но полоса здоровья не
пропала, значит, моя предыдущая атака не была совсем уж
бесполезной. Я запустил заряд источника и стал считать здоровье.
Триста секунд - полет нормальный, не более чем комариный укус. 360
- припекает, неприятно, сижу, терплю. 420 - здоровья потеряно с
четверть, уже жжется, едва ли не больнее, чем аура, и пусть я к
боли от ауры уже привык, загривок начинает мерзко чесаться. 480!
Все, вытерпел, теперь в атаку, но как же ЧЕШЕТСЯ! Ужас просто! И
это не считая того, что горит, по внутренним ощущениям, не только
плечевой пояс, который ещё и немного потерял в скорости движений,
но и живот, и вся пасть, и даже ноги вместе со ступнями! Жизни
летят вниз со скоростью падающего камня - по шестнадцать в секунду,
поле зрения начинает застилась краснота - предвестник безвременной
смерти, а я только-только вылез из зарослей. Преодолеваю двадцать
метров до муравейника, упираюсь головой в пол, задрав зад, и
раскрываю источник.
ФФФФЫРРР! Я получаю серьезный толчок в загривок, который слегка
отрывает мою голову от земли - ничего себе отдача! Перегрев
начинает сходить на нет, но здоровье продолжает падать, а краснота
всё так же продолжает заполнять обзор. Отпрыгиваю назад и
оглядываюсь, пытаясь понять масштаб разрушений. Муравейник получил
нехилую пробоину и теперь наполовину опален, каменюка в центре явно
нагрелась, на её поверхности с моей стороны проступили красные
прожилки, вне конуса защиты алтаря земля посерела от нагрева, а у
дальней кромки поляны невысоким огнем горели листья лозы адских
фруктов. До плодов, висящих на ветвях сосны, похоже, не долетело,
но рвануло явно неслабо - перед алтарем муравейник фактически
перестал существовать, то, что было, пропеклось до хруста, верх
сдуло выхлопом, а от ровного конуса осталась только задняя часть и
пара отвершков слева и справа. К сожалению, муравейник как целое
продолжал жить, хотя эта атака снесла с него больше половины
здоровья. И ответная агрессия не заставила себя долго ждать - шорох
тысяч лапок нарастал, и на фоне потрескивания догорающей лозы и
хруста перегретых камней нагонял сверхъествественного страху.
Мысль, что делать дальше, пришла почти сразу, и даже если она в
итоге будет провальной, от муравейника удастся откусить ещё один
кусок. Я рванул вперед, прижался к горячему алтарю и, стиснув зубы,
врубил ауру.