Это мужчина.
– Черт, операция запланирована на сегодняшний вечер!
– И в таком состоянии можно оперировать…
– Да знаю, знаю! Это хирурги артачатся. Собрать их было… нелегко. Если до пяти вечера температура не упадет ниже тридцати семи и пяти, мы все остановим. Что у него с лейкоцитами?
– Лейкоцитов пятнадцать с половиной. Еще у него тромбоцитопения и пониженное содержание железа.
– Ну, он сражается. Эй, тета-волны страшно острые. Какая у него доза фентанила с мидазоламом? Такая высокая?
– Если вводить их дни напролет, естественно, наступает привыкание.
– Нельзя, чтобы он проснулся. Увеличь дозу! Надеюсь, через пару дней эти препараты мы отменим.
– Ладно, увеличиваю дозу до трехсот миллиграммов.
– Если появятся бета-волны, снова вводи фентанил.
– Хорошо… Но он может погибнуть от нежелательного взаимодействия лекарств.
– У тебя есть реанимационный набор. Мы готовы рискнуть. Если ты против, обращайся к ней.
Мужчина откашлялся, но не ответил. Или ответил, но телевизор выключили чуть раньше.
Основным ощущением была боль.
Болела спина, болела голова, болела шея. Губы потрескались, в носу жгло, хотелось есть. Страшно хотелось.
Господи, чем же он занимался вчера ночью?
Вспомнился ужин с Милли, пирожные в Гринвич-Виллидж. Потом он должен был встретиться… Господи, с Брайаном!
В памяти воскресли образы.
Стекло, летящее на освещенный фонарями тротуар вперемешку с дождевыми каплями. Невообразимые виды улицы вверх ногами. Брайан, лежащий на боку в луже. Он просил что-то передать его жене. Пули. Официантка из кофейни с кровоточащими глазами. Она выстрелила Брайану в лицо. Теплые брызги его крови.
Дэви продрал глаза. Иначе не скажешь: веки слиплись. Темно-серую комнату освещал отраженный свет. От его островков на потолке глаза заболели.
Простыню и одеяло ему натянули до самой шеи, под голову подложили несколько подушек или одну очень толстую. Дэви хотел поднять руку, чтобы откинуть одеяло с простыней, но рука словно застряла. Он попробовал поднять другую руку, и какое-то движение получилось, но притянуть руку к себе не удалось. Он попытался сесть, но упал на постель: от плеч растеклась острая боль.
Неужели он настолько слаб?
– Садиться тебе пока нельзя, – проговорил голос, искаженный оцифровкой.
Он напоминал ЭАЛ 9000[13] и стиральную машину в режиме отжима. Доносился голос из колонки, размещенной справа от Дэви, над зеркалом.