- Да отпустите же вы меня, идиот! – бьется Марьяна в моих руках.
– Я буду кричать!!!
- Да кричи сколько хочешь!!! – сам ору на нее, а она аж
вздрагивает от моего басистого ора. – Ты меня уже дважды идиотом
обозвала. Я тебе сейчас… ох… - я встряхиваю ее в очередной раз и
получаю пребольный удар маленькой коленкой прямо туда… куда обычно
женщины любят бить мужчин.
Маленькая стерва, да удаленькая! Я отпускаю ее и рефлекторно
складываюсь пополам.
- Малышева!!! – ору в след удирающей секретарше. – В клинику!
Срочно! Я тебя сейчас лично поймаю, запихну в машину и поедем в
клинику!!! А дальше я тебя выгоню к чертям отсюда с волчьим
билетом!
- Господи, от какого же идиота мне рожать предстоит… - слышу за
дверью ее слова, полные досады. Крышу мне сносит окончательно.
СЕРГЕЙ
Весь на эмоциях, еще с отголосками давешней боли (все же по
живому ударила, ведьма, по самому сокровенному), я несусь в ее
приемную. Залетаю. Громко хлопаю за собой дверью. Попутно отмечаю,
что Данила как всегда шатается незнамо где. Но это сейчас и хорошо.
Ни к чему сейчас нам свидетели наших выяснений отношений.
Поворачиваюсь к ней, готовый обругать, схватить за грудки и
потрясти хорошенько, но… замираю на полуслове. Что-то не так в ее
позе. Что-то не то вокруг нее.
Она сидит, скрючившись в своем креслице, лицо к коленям
подтянула. Руки какие-то синие у нее. А лица не видно. Это что еще
такое?
Как в дурном сне подбегаю к ней, хватаю за голову, заглядываю в
синюшнюю мордочку. Руками она хватается за сердце и морщится. Черт!
Только этого не хватало!
- Сердце?! – ору я, внимательно всматриваясь в ее корчи на
кресле. Интересно, играет, или на самом деле сердце прихватило?
Наверно, на самом, потому что такую синеву хрен сыграешь.
- Ммм… - стонет Марьяна, пытаясь отбиться от меня.
Совсем чокнутая! Мое собственное сердце тоже начинает колоть! А
еще качать кровь литрами за секунду. Чисто на инстинктах, (потому
что в здравом уме я никогда бы такого не подумал), так вот на
чистых животных инстинктах, чтобы спасти свою беременную самку, я
хватаю ее на руки, совсем не чувствую ее веса. Она для меня, как
одна гантеля, не самая большая в спорт-зале.
- Пусти! Пусти! – копошиться Марьяна в моих руках, но я лишь
перехватываю ее поудобнее, устраиваю ее голову у себя на груди и
она смолкает, точно пригревшийся бездомный котенок.