– С непривычки… – говорит кто-то из солдат.
Алексей сел рядом на чемодан, достал из кармана пачку нарезанных для курения газетных бумажек, протянул инвалиду:
– Закурим?
Инвалид отрицательно покачал головой.
– Разрешите бумажки? – попросил сидящий напротив старшина.
– Пожалуйста.
Тотчас же к пачке потянулось несколько солдатских рук. Пачка сразу разошлась.
– И махорка у вас найдется? – спросил Алексея рябой ефрейтор.
– Найдется, – отвечает Алексей и отдает ему свой кисет.
– Хороша махорка! – восхищается кто-то.
– Где покупал?
– Фронтовая…
– Пулеметчик?
– Связист я. – Кисет идет по рукам.
– А как насчет огонька?
– Это так получается, – замечает рябой, – как один солдат у хозяйки воду просил: «Тетя, дайте напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде».
Все смеются.
– Точно!.. – соглашается старшина. – Это по твоему методу получается: попросил у Маруси напиться, а потом тебя три ночи найти не могли.
Снова смех. А рябой вздыхает.
– Хорошая женщина… Забыть невозможно.
– Зачем забывать? Война кончится – поезжай, женись.
– Дурак! У нее ж муж.
– Тоже рябой?
– Нет, гладкий.
– А ты почем знаешь?
– Сказывала…
– Что ж она гладкого на тебя, рябого, променяла?
– А я почем знаю?.. Может, у него какой другой дефект.
Все снова смеются. Громче всех Алексей.
– А ты, брат, весельчак! – замечает ефрейтор и, кивнув в сторону инвалида, спрашивает Алексея: – Провожаешь товарища?
– Нет, я сам по себе… Я гоже домой еду.
– Домой? – спрашивает ефрейтор.
– Да. В отпуск.
– Понятно, – подмигивает всем ефрейтор. – Крой дальше.
– Нет, правда… Я два танка подбил. Не верите?
– Почему же?..
– Чем же ты их подбил?
– А телефонной трубкой! – говорит рябой. – Там же два ствола.
Все снова смеются, а рябой продолжает:
– Ведь они, связисты, как?.. Идет по фронту, видит – танки… Раз одного!.. Раз другого!.. И – в сумку…
Снова смеются солдаты.
Улыбается и инвалид. И, заметив его улыбку, весело смеется Алексей…
Ночь. Вагон спит.
Облокотясь на вещевой мешок, спит старшина; откинув голову назад, спит рябой парень; подперев лицо большой мужицкой ладонью, спит веселый ефрейтор. И наш солдат спит, улыбаясь чему-то во сне.
Один инвалид не спит. Сидит, опершись на костыли, думает невеселую думу.
Стучат на стыках колеса, скрипят разболтанные переборки вагона.
Поезд мчится по степи, и где-то впереди уже начинает светлеть небо…