– А как же? Ведешь ее незнамо куда… к нечистому в болото.
– Я ее на звезду правлю…
Родион, улыбаясь сквозь боль, подмигнул Афанасию.
– Правильно делаешь, Афанасий! Помрешь – после тебя дорога останется! Люди ее так и будут называть: Афонина дорога.
Афанасий от радости даже встал. Победно поглядел на деда, на Кольку, потрепал сына за вихры.
– Слышите, что человек говорит?! Дай я тебя обниму, Ро-диоша! Выпьем за Томмазу!
Афанасий выпил. Последняя стопка привела его в состояние особого подъема.
– Колька, где топор? Мне пора!
– В сенях.
– Да ведь ночь на дворе! – сказал Вечный дед.
– А мне и надо – звезда выйдет…
Среди синих снегов протянулась прямая, как стрела, просека. Над черными застывшими в ледяном сне кедрами и елями мерцала, светилась яркая звездочка…
Откуда-то издали, из чащи, доносились гулкие, четкие удары топора о дерево…
Родион и Колька ладили ветроход. Колька стоял на крыше сарая, крепил к концу новой мачты парус.
Родион возился внизу, проверял управление. Он хоть и прихрамывал, но заметно посвежел, повеселел.
Колька скользнул с крыши вниз по мачте.
– Готово.
– У меня тоже.
Родион, возбужденный, радостный, повернулся к парню. Тот стоял тихий, грустный, водил рукой по свежевыструганной мачте.
– Ну вот, Колька. Сейчас мы его с тобой испробуем. Всех покатаем, и я полечу!
Колька вздохнул:
– Остался бы на праздники-то? Я бы тебя на Чертову гриву сводил.
– Это что еще за Чертова грива?
– Место такое… заколдованное. Ханты туда никого не пускают, а мы пойдем!
– Почему не пускают?
– У них это место святое, что ли… Хант Федька говорит, у них там бог живет какой-то! Всех огнем жгет!
– Это все от темноты, вера эта!
Колька понизил голос:
– А чего ж там тогда огни по всему болоту?
– Да ну-у…
– Вода сама горит! А болото, знаешь, какое! Без конца, без краю, и дна тоже нет! И все огнем полыхает! По ночам на небе даже сполохи!
– Интересно. Сходил бы я, Коля, с тобой, да мне нельзя тут больше оставаться. – Он уперся руками в ветроход. – Помоги-ка выкатить.
За воротами послышался заливистый перебор гармони.
Из ворот села вырвалась на простор разукрашенная тройка. Взрывая снег, кони – ленты в гривах – понеслись к реке.
В Елани Масленица. Веселая Масленица. Гармошки заливаются по всем дворам.
В резных санях Ерофей Соломин. Празднично одетый. Сам правит. Шуба нараспашку…