– Ах, графиня Гризельда, как же мы рады вас видеть! – бедная баронесса Мари так и бросилась в объятия моей маменьки, чтобы выплакаться у той на плече: не каждый день становишься почти банкротом, и протекция семейства Глоуд была бы для Ланье еще одним подспорьем.
– Простите мою забывчивость, – от такого неожиданно теплого приема моя матушка сильно стушевалась, – я же обещала приехать раньше… Но вот…
– И Филипп Глоуд тоже здесь, и даже Бэлла-Роза! Как приятно, что вы смогли приехать всем семейством.
Провожаемые восторженными криками хозяйки поместья, а также отвечая на сдержанные кивки головой ее мужа, мы проследовали к террасе, утопающей в цветах. И чего здесь только не было – кустистые пионы, источающие умопомрачительный аромат от бархатных лиловых соцветий, белые ромашки, всевозможных оттенков ирисы, поздние тюльпаны, подвешенные к специальным опорам и создающие собой гирлянды петунии, каскады фиалок, глициний…
Я просто замерла с открытым ртом, созерцая всю эту красоту.
Меж тем нужно было садиться за стол, ломившийся от всевозможных яств, так что даже не скажешь, что семейство Ланье нуждалось в денежной поддержке. Но я знала, что это изобилие было вынужденной издержкой – как-никак, но поместье посетили важные гости, и барон лучше умер бы, чем опозорился, приняв нас более скромно.
Наконец оторвав взгляд от изобилующей разнообразием флоры, и оглянувшись по сторонам, я была несколько разочарована тем, что, кроме хозяев, за стол садились разве что гости, мы.
Но когда слуги, выстроившись в ряд, стали возле стола, готовые тут же броситься исполнить любую нашу просьбу, двери замка открылись, и из них один за другим, направляясь в нашу сторону, вышли двое красивых юношей.
Одним из них был тот, кто вызвал в моем сердце бурю чувств, кто заставил меня мучиться сомнениями, да и вообще – отправиться в эту поездку, ведь меня гнало сюда только любопытство – узнать имя красавца.
– Познакомьтесь, это наши сыновья – Дэнис и Александр, – представил юношей барон Ланье. – А это – граф и графиня Глоуд, а также их дочь Бэлла-Роза.
При упоминании своего имени я неожиданно зарделась, крепко сжимая под столом пальцы.
«Так как же его зовут? – думала я, ощущая себя так, словно падаю с небес, безвольно расставив крылья, а внизу – темная разверзшаяся пучина, готовая поглотить всю меня без остатка, так что даже выбраться будет невозможно. – Да не все ли равно, если он – сына барона? Но отчего настолько печален?»