– Почему я не видел тебя раньше? – меж тем Дэнис тоже обнял меня за талию, и, привлекая к себе, поцеловал в губы.
Мир сразу же и стремительно рухнул, унося меня в пучину беспамятства и безрассудства. Не понимая, что творю, я упала перед стоящим парнем на колени и, взвыв от исступления, закрыв глаза, потянулась к тому месту, где находилось то, что могло бы даровать мне спасение – от самой себя.
– Ты что, милая? – тон его голоса сразу же переменился. Дрожащими пальцами Дэнис расстегнул штаны, выпуская наружу член. Толстый и упругий, он внезапно появился перед моим глазами, так что, не совладав с желанием, я тут же ухватилась за него губами, действуя инстинктивно, безудержно и нежно. Лаская член, я чувствовала на своих волосах уверенные пальцы парня, потом они переместились на плечи, стянули платье вниз, оголив кожу.
Млея от невозможности и чудовищности происходящего, меж тем я не могла остановиться. Я слышала над собой громкое дыхание Дэниса, его стоны удовольствия; крепкие пальцы впивались в мою кожу, наверное, оставляя на ней синяки, но мне было слишком сладко, чтобы я хотела и могла их от себя отбросить. Насаживаясь на член, я сходила с ума, не понимая, что творю что-то непоправимо постыдное. Но мне этого хотелось, и я продолжала. Пока не ощутила, как мой бутон почти лопается от боли, а мощные толчки проникают в горло.
– Возьми меня, сделай хоть что-то! – выпуская член изо рта, я устремила свой молящий о пощаде взгляд вверх, протягивая руки.
Ухватившись за них, Дэнис резко бросил меня на землю, сам же пристроился сверху и резким толчком вошел туда, где с дикой болью разверзлась пучина, утопив меня в соках сладострастья.
Я билась под юношей, словно рыба об лед, и когда достигла наивысшего пика, удовольствие было настолько сильным, что, не понимая, что творю, я разорвала на нем рубашку, а также, впившись ногтями в кожу, оставила десять ярких царапин.
Эта разрядка была настолько мощной, что было даже больно. Наверное, не совладав с собой, Дэнис, утробно рыча, также выпустил внутрь моего тела семенную жидкость. Горячей струей оросив мое лоно, сперма также подарила мне блаженство, подобное тому, что испытывают после грозы растения, прежде измучившись от засухи.
– Ах, прости… – пробасил парень, и его охрипший голос при этом немного дрожал.