- Макс не помешал Никите наладить отношения с отцом и братом, почему же он мешает любить эту Марию?
Он тоскливо вздохнул:
- Лада, не ешь мой мозг.
Он встал, я вскочила тоже. И сразу же попала в крепкие объятия.
- Неужели ты думаешь, что если бы Никита был категорически против твоего присутствия в его жизни… - задумчиво проговорил он, тиская меня и слегка покачивая. - … у вас с Максом что-то получилось бы сейчас?
- Может и не получилось бы. Но я уверена, что ты не против.
- Я теперь не представляю, - прошептал он мне в ухо. - Как бы я жил сейчас, если бы ты однажды не позвонила в дверь моей квартиры. И я совсем не знаю, что со мной будет, если вдруг я останусь без тебя.
- Я и вообразить не в состоянии, как бы тебе удалось от меня избавиться.
- Вот и я тоже, - засмеялся Никита и поцеловал меня в висок. – Ладно, пойду поищу Эрика. Мне надо серьёзно с ним поговорить.
- В такую рань?
- Да он точно уже встал. А ко мне сегодня Филипп привезёт Павлика, и позже мне совсем будет некогда.
- Ну, хорошо, иди. Я тогда стирку попытаюсь провернуть, пока внизу хотя бы одна маленькая стиралка свободна.
Никита пошёл к двери.
- Слушай, а я не поняла, ты зачем про этого иностранца ввернул? – спросила я ему в спину. – Это вот к чему было?
Он повернулся и развёл руками:
- Да я напрасно его упомянул, он к этому делу не относится.
- Но к чему-то он относится?
Никита пожал плечами:
- Вернулся я тогда домой. Занял у друзей немного денег, снял совершенно жуткую непристойную берлогу, чтобы спокойно дождаться конца процедуры и отбыть в другой интернат. Регламент, как ты знаешь, долгий и нудный. Я даже успел двух надзирателей сменить и понять, что мои ритмы изменились, и я теперь уже за пару дней начинаю чувствовать приближение кокона. И вот тут-то и пришёл он, тот иностранец из делегации. Прямо ко мне на эту съёмную квартиру. Сказал, что у него для меня есть интересное предложение, которое будет выгодно нам обоим… Его звали Райда.
Я только кулаки сжала. Разговоры о Райде у нас были под негласным запретом. С одной стороны, слишком много горя принёс он мне и Максу, с другой стороны, если бы не его извращённый кодекс чести, в теле Корышева сейчас жили бы не Никита плюс Макс, а Никита плюс Райда. Так что, если бы Райда тогда не погиб, мне стоило бы его сейчас поблагодарить. Если бы я, конечно, успела сделать это до того, как Макс – вместе с Никитой, разумеется – осуществил бы свою вендетту и всё-таки прибил бы Райду.