Волколаки были быстры, сильны и свирепы. Они влились рекой в
городок, сминая все на своем пути. Все больше женских криков
раздавалось со всех сторон, и защитницы дрогнули. Всего на секунду,
но они потеряли концентрацию – а мне этого было более чем
достаточно. Я истекал кровью, раны по всему телу не успевали
закрываться даже при регенерации драконида. Но сил было достаточно,
чтобы пробить острием кирасу зазевавшейся телохранительницы, и вмиг
их осталось четыре.
- Назад! Отступаем к лодкам! – крикнула атаманша, первая
бросаясь наутек. Я поднырнул под руку ближайшей бабозонки и одним
взмахом оставил ее без ног. Возможно она и выживет, раны прижгло
лезвием, но я ей такой судьбы не пожелаю. Город заполнялся
хищниками.
Три оставшихся воительницы уже не представляли серьезной угрозы.
Несмотря на общую слабость, я легко отражал их атаки и даже сумел
ответить, пробивая броню. Отличные клинки не выдерживали ударов
Кладенца и, встречаясь с ним, раз за разом покрывались глубокими
зазубринами. Вскоре последняя защитница атаманши пала, но сама
предводительница уже в панике отплывала от пристани, работая
веслами.
- Врешь! Не уйдешь! – подхватив на бегу веревку с абордажным
крюком, я раскрутил ее над головой и кинул, целясь в мачту, - Дара,
тяни! – приказал я волчице, когда обмотавшийся вокруг вертикального
столба трос натянулся. Волколак, подчиняясь рычанию наездницы,
ухватил зубами веревку и с силой дернул на себя. Лодку буквально
вынесло на берег, и теперь я наконец мог схватиться с атаманшей
один на один.
- Стойте! Я сдаюсь! – тут же крикнула женщина совсем не
воинственным голосом, в котором легко угадывались нотки паники, -
пощадите!
- Ну нет, ты заварила всю эту кашу, тебе и расхлебывать.
- Я отдам все, что у меня есть! – взмолилась воительница, падая
на колени, - только оставьте в живых.
- Прикажи остальным сдаться и бросить оружие, тогда возможно, -
я задержал клинок у ее шеи, и женщина заголосила не своим голосом.
Этого было достаточно, чтобы сломить последнее сопротивление.
Несколько группок еще держались, но ровно до того момента, пока к
ним дошел брат Дары. Пары ударов хватало, чтобы окончательно
сломить оборону.
А затем начался хаос. Город оказался во власти волколаков, и я
воочию увидел, что они делают с проигравшими. Они во всю
пользовались своим правом победителей, забирая себе все, что
нравилось. И это касалось не только, да и не столько, вещей. Вскоре
по всему лагерю раздавались женские крики и стоны. Куда более
обреченные, чем у раненых.