И все же мужчина старался подойти ко всему с холодным разумом, хоть и слабо получалось. Фото, которые предоставил Бершнев, фактически ни о чем не говорили. Но они разбудили в нем огонь и правосудие. Видеть свою убитую семью на фотографиях с человеком, который их возможно и убил… было тяжело.
Они зашли в кабинет Загорского и сели в кресла напротив друг друга. Мужчина предложил выпить дорогого коньяка.
— Я пришел не светскую беседу вести, Андрей Павлович, — его имя он произнес протяжно и с издевкой.
Загорский вздохнул и налил себе полную рюмку. Залпом выпил. Для храбрости что ли? Его молчание начинало напрягать Артема.
Прокашлявшись, он наконец заговорил.
— Ты думаешь, что я убил твою семью, Артем? Костика и Иру? Дашу? На фото действительно я.
— Я не знаю, что я думаю, Андрей Павлович. Я не знаю, что я видел на этих фотографиях. Вы мне расскажите. Я лишь знаю, что несколько месяцев назад при знакомстве с вами пытался узнать хоть какую-то информацию про свою семью и вы приняли решение молчать. Все скрыли. Но теперь вам вряд ли удастся выйти сухим из воды.
Мужчина молчал. Взгляд его был стеклянным, похоже рюмка алкоголя была не первой.
— Как вы думаете, что я испытываю к вам сейчас, дядя Андрей? Вы ведь знали меня с детства. Я собирался взять вашу дочь замуж и построить с ней семью. Я уже практически отказался от мысли когда-либо найти убийцу, как получил эти фото.
— Откуда они у тебя? Скажи, кто тебе их отдал?
— А вот это не имеет значения, Андрей Павлович. Говорите. Иначе я не выдержу. Я итак на грани самосуда, пытаюсь держаться за крупицы разума, но на самом деле я в бешенстве, господин Загорский. Во мне кипит котел ненависти и злости к вам, но я пришел просто поговорить. Пока что.
Загорский отошел к окну и уставился куда-то вдаль. Он то сжимал, то разжимал кулаки, явно нервничая.
— Нас было трое в бизнесе. Костя, Гена и я. Костя был моим лучшим другом, честный человек до мозга костей, ни за что не пойдет против закона. Мы даже иногда шутили, что когда наши дети вырастут, женятся обязательно. Или будут лучшими друзьями, — он тяжело вздохнул. — Гена… любил деньги. Акции, новый бизнес, взятки — везде был он. Я же был чем-то средним между ними. Не стану тебе рассказывать каких-то подробностей, но общую картину ты уловил, Артем. Я не без греха, скрывать не стану.