И потому то, что случилось, вовсе не походило на внезапный
всплеск страсти. Скорее на какой-то дурман, который резко ударил
нам обоим в головы. И едва не заставил… Даже думать не хочется!
Разбитая этими странными и волнующими ощущениями на осколки,
словно тот же флакон, я, похоже, перестала контролировать потоки
своей ауры. Вот и выплеснула всю силушку от щедрот прямо на де
Ламьера. Кандидатура для того оказалась ну прямо ужасающе
подходящей!
Полнейший провал по всем направлениям! Отныне я официально не
графиня д’Амран, а коллекционер неудач.
Задумавшись, я слишком поздно услышала нарастающий гомон
впереди, за очередным поворотом замковых лабиринтов. Остановилась,
прислушалась: взволнованные и радостные девичьи голоса. Да их там
целая толпа! Вряд ли служанки.
— Ваша светлость... — донеслось до слуха звонким эхом.
Герцогиня! Гнев Первородных… Этого мне ещё не хватало! Она-то
уверена, что отправила меня спать в одну из комнат, а я шастаю по
замку с самого утра. Как бы она сразу не раскусила, с какой стороны
иду. И от кого...
Сворачивать мне было уже некуда, прятаться — негде. Я всё же
огляделась в поисках хоть какого-то закутка, куда можно было бы
затолкнуться самой и затолкать мой пышный подол.
— Мадам д’Амран! — окликнули меня звонко.
Я обернулась. На мою беду, это действительно оказалась герцогиня
Энессийская. Собственной и вполне себе царственной персоной.
Недалеко же я от неё убежала...
Так же, как фрейлины вокруг какой-нибудь принцессы, рядом с её
светлостью вились молоденькие аристократки. Они шли за ней следом,
о чём-то переговариваясь и деликатно смеясь.
Сама же Виолена де Ламьер хранила лёгкую отрешённость. Она
оглядела меня, гордо вскинув голову, держа спину так прямо, что ни
один локон её сложно уложенной и украшенной серебряным гребнем
причёски не колыхнулся. На светло-русых, только едва тронутых
сединой волосах мягко заиграл утренний свет. Как и на вышивке
серо-голубого платья, безупречно облегающего её фигуру. Которая
стройностью, между прочим, ничуть не уступала фигуркам молоденьких
спутниц.
Кажется, она ничуть не удивилась встрече, а вот девушки
замолчали, с любопытством на меня глазея.
— Ваша светлость. — Я отвесила положенный в таком случае
поклон.
— Доброе утро, мадам д’Амран, — уверенно выдала моё имя женщина.
Ещё один холодный взгляд стёк по мне и осел холодом в щиколотках. —
Позвольте, что вы здесь делаете?