Думается, к этому он хотел добавить ещё что-то про моё
поведение, но сдержался. Я растянула губы в нарочито вежливой
улыбке.
— Мой муж прописал в приложенном к завещанию письме, что он
против долгого траура. Таково было его желание. Он не хотел кутать
меня в чёрное. Считал, что этот цвет… Неважно, — качнула головой. —
Это не значит, что я не скорблю. У нас были добрые отношения. И он
был прекрасным человеком. Впрочем, вы вряд ли были хорошо с ним
знакомы, чтобы знать об этом.
При воспоминании о муже в горле предательски защипало. Порой мне
очень не хватало его и той заботы, с которой он ко мне относился.
Почти как второй отец. Но сейчас я считала своим долгом сохранить и
приумножить то дело, что он завещал мне со всем доверием.
Потому прочь с моей дороги, месье де Ламьер!
— Я знал вашего мужа достаточно хорошо, чтобы с вами
согласиться, — голос герцога неожиданно потеплел. — Долгое время он
был близким знакомым моего отца. Но вы вряд ли знаете об этом,
потому что отец погиб раньше, чем вы вышли замуж за Эдгара.
— Вы не правы. Муж рассказывал мне о герцоге. И о том, как тот
погиб в битве за Санский залив, — сочла я нужным заметить. — К
сожалению, именно старая рана, которую Эдгар получил в том
сражении, изнурила его и привела к смерти.
— Примите мои соболезнования. Пусть и запоздалые, — спокойно
заключил Ренельд, протягивая мне так вопиюще нагло сдёрнутую с меня
маску.
А я-то про неё едва не забыла! Похоже, его светлость всё-таки
передумал и дальше пытать меня расспросами.
— Благодарю. — Я кивнула и наконец направилась прочь.
“Беги, Мари, беги от этого герцога подальше! — загробно подвывал
внутренний голос. — Пока всё не полетело в Бездну
окончательно”.
Взгляд Ренельда преследовал меня, пока я снова не скрылась в
саду. Всё же это было скверной затеей. Принять приглашение
герцогини и приехать на этот бал-маскарад. Попытаться продолжить
перспективное знакомство, что завязалось всего неделю назад — почти
случайно.
Кто вообще решил, что я могу понравиться Ксавье? У него и
“свеженьких” воздыхательниц полно. Какой ему интерес до вдовы?
Пусть я и не старше тех девиц, что вьются возле него весь
вечер.
Всё потому, что меня отдали замуж за графа Эйлского, едва мне
исполнилось шестнадцать. Тогда становиться чьей-либо женой я,
признаться, вовсе не рвалась. Мне нравилось, что на мою свободу
никто не покушается.