Но у меня есть четкое
правило, и я лично все это отслеживаю - мы не взламываем тех, чей продукт
защищаем. Это правило знает каждый программист, который проходит собеседование
в моем кабинете. И это правило не рушимо, я прописал особые условия в их
трудовой договор, в противном случае это большие убытки. Намного больше, чем
мой работник мог бы получить, если решит провернуть такое дело.
– Лучше не вникай. Твоя
работа в другом.
– Ах да, я и забыла.
Кофе! – с явным сарказмом и немного повысив тон на последнем слове. Меня
забавит ее реакция, и в то же время я рад, что мои требования дают такую
реакцию. Видно, что Аврора злится на меня за этот маленький акцент.
– Еще у нас с тобой
договоренность. Я помню. Так что, не только кофе.
– Смотрю, ты немного
отошел от дел семьи и создал собственную империю. Компания – одна из самых
крупных и на слуху.
– Если бы я тебя не знал,
то подумал бы, что ты выуживаешь информацию. – Раньше Юсупова никогда не
интересовалась моей работой, что бы я не делал. Она всегда была примерной
заботливой женой и всегда придерживалась четкого правила – работа остается за
пределами дома. Ах да, сейчас у нас уже разные дома и это правила больше не
работает.
– Банальное любопытство.
Просто в твоей семье есть же определенные правила, традиции. Ты получается их
нарушил. Дед тебя не поймет, увидев меня. А о здоровье матери ты и не печешься
вовсе, судя по тому, что мы все же едем вместе на вечеринку.
– Это не вечеринка, а
званный ужин.
– Да плевать. Мне там уже
не рады. Они еще даже не знают, что я приду. Скандала не боишься?
– Нет. И деда не будет.
Ему не здоровится.
– Минус один. Уже хоть
что-то, – Аврора искренне радуется болезни родственника. Хотя, ее радость не
направлена именно на самочувствие, бывшая радуется именно тому, что не
встретится с Аристархом
Альбертовичем лично, лоб в лоб.
– Надеюсь, это не ты
подкосила его здоровье, – улыбаюсь ее счастливому виду.
– Как ты мог подумать о
таком. Я к твоей семейке не подойду сама. Даже для того, чтобы насолить. И
вообще, я всегда путалась в его имени, это же надо было так назвать ребенка в
свое время. Его всегда злило, когда я его приветствовала заикаясь. У него сразу
появлялась такая мимика, будто он меня мысленно проклинает.
– Он гордится своим
именем, – вспоминаю как задирается самомнение Филатова старшего при рассказе о
имени и почему его назвали именно так. – И он был против имени «Роман». Считал
его слишком простым для своего рода.