Ба согласно хмыкнула, Айне взглянула
на меня расширенными от ужаса глазами. А Кадан Гард вдруг
рассмеялся, переглянувшись с отцом. Как будто услышали какую-то
очень забавную шутку.
— Не беспокойтесь, вам они никак не
помешают, — его голос оказался приятно бархатистым.
И меня-то мурашками пробрало, а уж
сестрица и вовсе едва не стекла со стула прямо под стол — к его
ногам. Даже бабуля изумлённо приподняла брови, но её интереса
хватило ненадолго.
— Похоже, вы мало знакомы с дружным
женским обществом, — проговорила она. — Нам никто не сообщил, что
претенденток будет так много. А это, знаете ли, совсем другой
коленкор!
— Они не претендентки, —
снисходительно улыбнулся Привратник. — А… гостьи. Скажем так.
— Это не успокаивает, — пожала
плечами ба.
Айне тоже не перестала изображать
бурное волнение. Она один за другим посылала Кадану пылкие взгляды,
чем, кажется, вызывала его лёгкое недоумение.
— Сколько времени понадобится вам,
чтобы определиться? — уточнила я, оставив вопрос с любопытным
статусом тех расфуфыренных птичек. — Не хотелось бы зря провести
здесь много дней.
— А у вас деловой подход! — довольно
проговорил Привратник. — Но, простите, куда вы торопитесь, дорогая
лиэса? Рядом с моим сыном вы ни в чём не будете нуждаться.
Независимо от того, выберет он вас в итоге или нет. Если нет, я
обещаю, что поспособствую тому, чтобы удачно выдать вас замуж. Как
вы на это смотрите?
Тоже мне, сваха в штанах нашлась! Как
будто кто-то его просил. Я возмущённо посмотрела на Кадана и
неожиданно натолкнулась на лёгкое лукавство в его глазах.
— Я не собираюсь замуж. В ближайшем
будущем.
— Тогда надеюсь, что вы окажетесь
подходящей леотой, — невозмутимо продолжил сын Привратника. — Очень
на это надеюсь.
Надежда — она дама живучая, это
верно. Я вот, например, до сих пор надеюсь понять, что случилось с
душой настоящей Эйлин, и вернуться домой.
— Это вряд ли, — ответила холодно. —
У меня не проявилась метка. Поэтому я здесь только ради Айне, по
приглашению дорха Гарда.
Кадан мгновенно изменился в лице. Он
наклонился вперёд и протянул мне руку через весь стол, опрокинув по
пути бокал, в котором, к счастью, была всего лишь вода.
— Покажите! — потребовал он. — Этого
не может быть!
Говорит точь-в-точь как Брона. Даже
тревога в глазах такая же — напополам с недоумением и лёгким…
страхом? Проверить, не появился ли рисунок снова, я успела, а
потому совершенно спокойно подала ему руку, приподняв край рукава.
Даже позволила дотронуться до чувствительной кожи. Он слишком долго
и проникновенно водил большим пальцем по моему запястью, хмуря
чёрные брови, пока ба не вступилась: