- Эй, ты чего?! - заверещал паренек, и Андрей, переведя дух, с изумлением понял, что не узнал в оборванце собственного сына.
- Ну ты сегодня вырядился... - опешил Андрей. - Это уже слишком...
- Ты же сам послал меня... повертеться возле них, - пояснил Шурка с тревогой. - Ты что, не помнишь?
- Помню. Ну и как? - скептически усмехнулся Андрей. - Есть результат?
- Этот длинноволосый - жмот. А стриженный ничего... Вот! Добыл пять баксов, - довольно улыбнулся Шурка и полез в карман. - Пап, у нас какой курс нынче?
- Бес его знает, - нервно фыркнул Андрей. - Везунчик ты у меня, Шурка.
- Пап, ты что такой? Что-то не так? - опять встревожился Шурка.
- Все в порядке. Иди-ка, смой эту грязь... - Андрей брезгливо сморщился, проведя пальцем по щеке сына.
- Можно, я с тобой посижу? - с надеждой спросил мальчик, кивнув на конторку.
Но Андрей категорически покачал головой, и Шурка, вздохнув, поплелся в служебку.
Входные двери заскрипели вновь.
Невысокая, тонкая, как стебелек, женская фигурка застыла у лестницы.
- Елена? Ты зачем здесь? - удивился Андрей.
- Джан еще тут? - нетерпеливо отозвалась она. - Я звонила ему, телефон отключен.
- Он уехал десять минут назад... Где ты шляешься? Он считает, что супруга его дома заждалась, - съязвил Андрей, вдыхая сильный аромат вечерних духов.
- Я была в театре, - невозмутимо ответила женщина.
- Ой ли?
Елена и вправду была в нарядных, но слишком легких для конца октября туфлях и в элегантном вечернем платье, которое виднелось под небрежно наброшенным плащом.
- Тебе предъявить билет? - засмеялась она.
- Джану предъявишь... Не для того я вас свёл, чтобы ты, дура, своими похождениями все испортила! - заорал Андрей.
- Ты что себе позволяешь? - тихо и брезгливо спросила Елена. - Я прекрасно понимаю свою высокую миссию. Нечего на меня кричать... К тому же я действительно была сегодня в Мариинке.
Андрей стиснул кулаки:
- Ладно... Извини, я просто не в себе.
- Что-то случилось?.. И чем это пахнет?
- Производственная травма, - ответил Андрей, вспомнив утешения Кошарского.
- А раз так, нечего срывать на мне досаду, - отрезала Елена.
Андрей безропотно проглотил замечание. В последнее время он чувствовал себя все беспомощнее в ее присутствии. Да, Елена приходила по первому зову, выполняла поручения, не обсуждая их и не протестуя. Но при этом на ее лице всякий раз появлялось выражение брезгливой усталости.