А еще мне не понравилось, что чем дальше я уходил, тем все
становилось… другим. Деревья и трава тут были зелеными. На небе не
было коричневых облаков, а местами на деревьях я видел белок и
бурундуков. Я не сильно их отличаю, потому, что у них не светились
глаза, и они не пытались сожрать меня стаей. А еще они тут не
облезлые и покрыты мехом.
Мерзость какая!
А еще мама всегда говорила: будь вежливым! Ведь вежливость – это
лицо любого аристократа. Поэтому я здоровался со всеми, кто
встречался у меня на пути. Только вот торговцы лишь устало смотрели
на меня, то и дело поглаживая деревянные приклады своих обрезов,
ведьмаки недовольно сверлили меня жуткими глазами, а гвардейцы и
вовсе делали вид, что меня не существует.
Пройдя ещё десять тысяч шагов, я наконец-то заметил нечто
необычное. А именно девушку, которая сидела возле старой
телеги.
Ничего себе! Я был немного удивлён внешностью таинственной
незнакомки.
Её кожа напоминала снег. Нет, не тот, грязно-коричневый, что
высыпал на нашем руднике каждую зиму. А настоящий ярко-белый, о
котором часто писали в книгах и изображали на картинках.
Глаза походили на очищенные изумруды, которые работяги иногда
доставали из штолен и потом проигрывали в карты за кружечкой
пенного. А ресницы были такой длины, что казалось, стоит незнакомке
быстро заморгать, то она тут же воспарит.
Волосы цвета варёного каштана были аккуратно уложены в конский
хвост. А одежда… Я такой раньше не видел. Короткое бежевое платье,
подол которого заканчивался чуть выше колен, коричневые ботфорты,
как у пиратов из детских сказок, а на плечи была накинута кожаная
жилетка с огромным количеством карманов.
Видимо, запасливая!
Незнакомка тяжко вздохнула и с грустью посмотрела на меня.
Сердце тут же затрепетало, но я постарался подавить незнакомое
чувство. Да и вообще, что это такое? Отец рассказывал, что когда он
впервые увидел маму, то его как будто молнией поразило. Настолько
она была красивой.
Неужели и меня сразила девичья красота?
Хотя на нашем руднике было очень мало юных девушек, поэтому
истинным ценителем женской красоты меня можно было назвать с очень
большой натяжкой. Может, дело в том, что у нее не было третьего
глаза, и верхняя губу не разделялась, как у зайцев?
В любом случае это единственный человек на дороге, который
улыбнулся мне. Да и судя по старой телеге без лошади, вполне
возможно, что незнакомке нужна была помощь.