- Нехороший человек. – отрезал отец, разрезая стейк на равные части. Он любил мясо с кровью. Движения у него получались рваные и лихорадочные, выдающие душевное смятение.
- А ты хороший, это понятно… и все же… Если он хотел меня убить, я имею право знать - почему. – мои слова раздражают главу семейства, потому что он с шумом откладывает приборы и прожигает меня взглядом. Ирина нервно сглатывает, боясь его гнева. Мачехе всегда от него за все достается.
- Анжелика! – цедит отец, смотря на меня злобно. – Этот узкоглазый – наемный убийца, самый грязный тип из всех, кого я знаю. Шваль. Таких нужно убивать при рождении. Ему заплатили мои конкуренты, чтобы он нанес мне предупреждение, убив тебя. Все, о чем я благодарю Бога, что он не смог сделать этого. Не знаю, что его остановило, но он не завершил начатое!
- Твои люди, наверное, его остановили. – бормочу я, стараясь дышать ровно, чтобы краска не залила лицо.
- Да нет, моя милая. Он убил всех. – папа никогда не щадил мою психу. – Отключил камеры и исчез. Не могу представить, что ему помешало!
Он смотрел мне прямо в глаза, как будто пытаясь найти там ответ на свой вопрос.
- Может быть он по другому оставил тебе предупреждение? – почти не вру ему. Цзи нашел как папочке насолить. Когда у меня родятся узкоглазые малыши через девять месяцев, он получит послание – предупреждение. И это будет тоже своеобразный выстрел в голову.
- Поживем, увидим, а пока ешь! - холодно говорит он.
Не хотя приступаю к ужину. Между ног до сих пор саднит, напоминая о прошлой ночи. Остаток вечера я просто утыкаюсь в тарелку, прокручивая в голове ночь, я бы повторила её. Несмотря на то, что Цзи хотел меня убить, я бы ничего не меняла. Это того стоило... до сих пор бабочки в животе выплясывают Бачату.
- И еще Анжелика, теперь рядом с тобой всегда будут ходить мои люди! – неожиданно выдает отец, выдергивая меня из своих мыслей. – Они будут обеспечивать безопасность.
- И как ты себе это представляешь? Как я буду встречаться с друзьями? – шиплю я, не желая испытывать очередное ограничение. Больше всего на свете я бы хотела жить обычной жизнью.
- Либо так, либо никак. – отец делает неприличный жест, намекая, что разговор окончен. – Ира, не беси меня, убери уже со стола!
Он любил срывать злость на Ирине, когда у него было плохое настроение, поэтому она быстро подскочила и стала уносить тарелки, хотя у нас была прислуга. Не желая наблюдать за ее унижением, я встала и решила помочь подруге. Желания сидеть с ним вдвоём за столом - у меня не было.