Папа все это время рвал и метал, пытаясь его найти. К нам в дом регулярно приходили все новые лица, которым отец платил за поиск «мерзкого китаешки». Они уходили и приходили ни с чем. Если верить отрывкам разговоров, которые мне удалось подслушать, то весь Нью-Йорк был перевернут, каждый закоулок перетрясли, пытаясь найти его, но тщетно. Было предположение, что он вернулся в Китай.
От этой мысли в моей груди что-то неприятно начинало ныть, приходилось растирать грудь, чтобы разогнать кровь и унять ноющую боль. Мне будто выстрелили в сердце. У меня не было основания думать, что наша связь имела логическое продолжение, но мне хотелось.
- Ты не хочешь пойти на концерт группы Бобби? – спрашивает Шанталь, потягивая свежевыжатый сок из ананаса и имбиря. Ее наращённые волосы красивой волной спадали на грудь и живот. Многие называли ее Барби за схожесть с куклой. – Он очень хотел бы тебя там видеть.
Мне нравилась Шанталь, она была самой безобидной из всех, хоть и глуповатой. Её родители владели небольшим развлекательным центром и ни во что не ввязывались, они не имели отношения ни к чему криминальному. И я была этому рада. Мне отчаянно хотелось вырваться из этого мира.
Бобби был нашим одногруппником, мы когда-то учились вместе с ним в Колумбийском университете. Он был сыном известного продюсера и актрисы, всегда веселый и красивый, весьма положительный, но слишком сладкий для меня. Парень был не в моем вкусе, да и отец такого никогда бы не подпустил ко мне. Но сейчас самое время развеяться, может быть немного пофлиртовать с другом и почувствовать себя желанной.
- Почему бы и нет, мне как раз нужно развеяться. – встаю с лежака, чтобы окунуться в бассейне. Сегодня было особо жарко и хотелось охладиться. Мне действительно нужно было чем-то заняться, чтобы перестать думать о Цзи и его члене, а может быть попробовать знаменитый клин, которым вышибают дурные мысли.
Лето мы всегда проводили в доме в Бруклине, спасаясь от жары и машинных выхлопов. Отцу нравилось тут из-за тишины и покоя. Я подумывала уговорить отца вернуться на Манхеттен в наш пентхаус. В доме становилось невыносимо, все в моей комнате напоминало о китайце.
- Он жутко обрадуется! – Шанталь не скрывает своей радости. Она подпрыгивает на месте.
— Это ничего не значит. – обрываю её порыв. – Бобби просто друг, с ним весело, но он мне не нравится.