Григорий насупился, но топор
Владу отдал.
— Итак. — Я вышел вперёд и
встал напротив поникшего возмутителя спокойствия. — Ты совершил
большое преступление — пошёл против хозяина этих земель. Но! Ввиду
общей стрессовой ситуации, отсутствия разъяснительных бесед и твоих
заслуг в прошлом… Штраф снижается до минимального. Триста рублей
или бесплатные работы на меня в течение месяца.
Народ зароптал — с одной
стороны для них это были просто огромные деньги, с другой, все
знали, что Гриша, а точнее, Стефа за дом получила десять
тысяч.
— Работы! — буркнул
Гриша.
— Деньги! — взвизгнула
Стефа.
— Решайте это дома, — махнул я
рукой. — Завтра с утра жду здесь или одного, или другого. — Я
повернулся к старосте. — Нужные люди здесь?
— Да, — оглядывая толпу,
ответил он.
— Тогда собери их, а остальных
отпусти. Хотя нет. Слушайте все!
Я взошёл на крыльцо и обвёл
взглядом своих первых подданных.
— Я уже говорил Михаилу
Васильевичу и теперь скажу вам. Я не псих, решивший совершить
самоубийство в лесу. Я приехал сюда, чтобы сделать эти земли
безопасными и плодоносными. Ваша задача — оказывать мне посильную и
хорошо оплачиваемую помощь! И избавить от таких ситуаций, что
произошла только что. И если вы сделаете это, то совсем скоро ваша
жизнь принципиально изменится! Станет безопаснее, сытнее и
комфортнее! Все свободны!
***
— Что там за шум, Васёк? —
Сморщенный старик сделал прокол в толстой коже и продел в неё нитку
с иголкой.
— Да хрен знает, Иваныч, вроде
пацан какой-то из города приехал, — меланхолично ответил второй не
менее сморщенный старик и, приложив лекало, стал вырезать очередную
заготовку.
— А зачем приехал? — ловко
совершая стежок за стежком, снова спросил Иваныч.
— Да вроде хозяином нашим
будет.
— А зачем нам
хозяин?
— Да незачем...
— Он что, дурак?
— Выходит, что так.
Васёк убедился, что заготовка
точно совпадает с лекалом, и положил её в аккуратную стопку таких
же.
***
Кроме бойцов, оставшихся блюсти
нашу безопасность, внутри уже натопленного дома собрались все мои
подчиненные.
Староста же привёл с собой
троих.
Лысого здоровяка, которого я
видел у ворот, все звали Топор. Темноволосого, тоже крепкого, но не
такого высокого мужика с густой чёрной бородищей — Рыбак. А
настороженную толстую тётку — Клавдия.
Одежду всех жителей деревни я
про себя разделил на два «фасона». Чтобы тепло и чтобы можно
драться. Для драться все носили удобную кожаную экипировку, а для
тепла сверху надевали что-то толстое и бесформенное, в общем, я
обозвал это тулупом. Сейчас из гостей драться не собиралась только
женщина. И то неизвестно, что у неё там под тулупом.