Врач внимательно осматривает меня, его взгляд пронизывает насквозь.
— И кто она вам?
Мы со Славой переглядываемся, не зная, что ответить. Кто мы друг для друга сейчас? Враги? Вряд ли. Друзья? Тоже нет.
— Э… — растерянно тянет Слава. — Разве это важно? Человек добровольно согласен помочь.
Доктор улыбается, как будто перед ним двое детей, которым нужно что-то объяснить.
— Понимаете, если эта девушка вам не ближайшая родственница, она не сможет стать донором для вашей мамы. Даже если она подойдёт по медицинским показаниям, формально это будет незаконно.
— Почему? — Слава хмурится, не принимая образовавшуюся проблему.
— Потому что она вам не семья, а такой внезапный порыв постороннего человека пожертвовать своей печенью вызовет подозрения, — объясняет врач, и я начинаю понимать, почему у нас такие законы, защищающие людей. Ох, люблю я свою страну. — Единственное, что вы можете сделать, — продолжает он, немного задумавшись, — это пожениться, и тогда она сможет стать донором.
— Пожениться?! — мы со Славой одновременно восклицаем, поражённые услышанным.
— Ну да. Только члены семьи могут быть донорами без препятствий и без подозрений в недобровольности согласия, — спокойно объясняет доктор, словно это самое обычное предложение.
Первое, о чём я начинаю думать, — это моя принцесса. Моя дочь сейчас ждёт меня в другом городе, и я обязана вернуться к ней.
Во-вторых, нужно удостовериться, что я точно останусь жива и не на инвалидном кресле. А в-третьих... как я выйду за Славу?! Тут тоже есть подпункты.
Во-первых, нам этого не позволят. Это очевидно. Во-вторых... а как же наша дочь? Возненавидит ли он меня ещё больше за то, что я скрывала её от него?
И наконец... я не могу рассказать Славе о своих страхах. Если он узнает, что я сомневаюсь, скорая с моей мамой просто развернётся обратно в ту захудалую больницу. А я не могу её потерять! Поэтому все свои переживания я загоняю глубоко внутрь и не делюсь ими со Славой.
— Что притихла? Уже мечтаешь о том, как выйдешь за меня? — издевается он, сверля меня взглядом.
— Ещё чего, — возмущённо отвечаю я, наконец вырывая свою руку из его хватки. — Можешь даже не мечтать, не для этого я сбегала шесть лет назад, чтобы сейчас оказаться окольцованной тобой.
После этих слов его лицо заметно темнеет, становясь мрачным и злым. Похоже, я действительно разозлила своего бывшего...