— Мне нечего тебе сказать, Амиран, — отвечаю максимально категорично.
—Уверен? — окинув меня испытывающим взглядом, уточняет аль-Мактум. Судя по выражению его лица, он мне ни хрена не поверил.
— Да, — киваю так же твердо, и этот сукин сын без предупреждения выстреливает новостью, от которой все мои демоны разом скидывают кандалы, начиная взбешенно бить хвостами.
— Значит я могу договариваться о браке между Анджелиной Саадат и Фейсалом аль-Рахимом, не опасаясь компрометирующих неприятностей?
— Почему ты договариваешься? — наступив на горло беснующему гневу, задаю вопросрезким тоном. — У неё есть отец.
— Дело семейное, я выше по статусу. Джаред передал мне полномочия по урегулированию этого вопроса. Фейсал аль-Рахим составит достойную пару младшей сестре моей жены, — продолжает жалить меня «лучший друг».
— Он из Атара, — сквозь зубы бросаю я, зная, что выдаю себя с головой. —Ты собираешься отправить Энджи в другое королевство, чтобы отдать замуж за мужика, которого она едва знает, лишь бы держать подальше от меня? Я правильно тебя понял?
—Нет, не правильно, — спокойно возражает Амиран, снисходительно наблюдая, как меня разрывает от бешенства. — Фейсалу двадцать шесть лет, он образован, не женат, и с Энджи они неоднократно встречались на светских мероприятиях. Его отец Ахмад аль-Рахим — эмир Атара. Фейсал —наследник. Это обоюдовыгодный союз. Ещё пояснения нужны?
— Нет, — слышу свой скрежещущий голос. Перед глазами багровая пелена. — Что требуется от меня? — смотрю исподлобья, непроизвольно сжимая кулаки.
Ран с легкостью считывает мое состояние, его лицо обретает обеспокоенное выражение, но это лишь гребаная маска. Амирану нужен верный шакал с полезным гениальным мозгом, а я на рабство не подписывался.
— Коулман, я давно тебя знаю, — смягчившись, произносит аль-Мактум. — Мне известно, каким одержимым ты можешь быть, если что-то вобьёшь себе в голову. Поэтому я должен предупредить. Не как король, а как друг. Что бы ты не задумал, отступись. Анджелина Саадат не для тебя.
— Последнее — это слова короля или друга? — прищурившись, уточняю я.
— Обоих, Коулман. Я могу рассчитывать на твое благоразумие? —интересуется он. И я едва не давлюсь от смеха. Благоразумие? Бро, да ты свихнулся.
— Помнишь об условии, которое мы оговаривали, прежде чем я принял должность твоего советника? — Ран задумчиво сводит брови, явно запамятовав о таком немаловажном факте. — Я работаю с тобой, потому что мы друзья, Ран. Это единственная причина. Если я начну сомневаться, то ты не сможешь приказать мне остаться в команде.