Я убью его, задушу голыми руками.
— Ты совсем сдурел? — вскрикиваю я, как только Мердер занимает место водителя. — Ты что наделал? Зачем? Я чуть не умерла от страха, подумала, что это Гелик отца! — действительно, в темноте мне было не до разглядывания номеров. — А если кто-то на «Саботаже» подумает, что меня украли, и рассекретит всех нас?
— Прекрати! — четко бросает Коулман. Мердер из тех людей, которым не нужно кричать или повторять дважды, чтобы быть понятым и услышанным. Желваки на его скулах подрагивают, мышцы бугрятся под черной футболкой. В глазах отражается ярость, направленная в мою сторону, которую я совершенно не заслужила. В такие моменты его серо-зеленые глаза превращаются в потемневшее серебро, в котором мелькает самое темное мое отражение. — Ты слишком боишься последствий.
— А ты не боишься? Ты посадил в свою машину дочь шейха! — возражаю я, взмахивая руками.
— Я одного боюсь, — Мердер берет меня за скулы, с силой сжимая их. Ненависть к Коулману сменяется легким томлением внизу живота, всегда возникающим из ниоткуда, стоит ему лишь прикоснуться ко мне. Чувствую себя маленькой и беспомощной рядом с ним, несмотря на то, что бодаюсь изо всех сил.
Сердце бешено колотится, а он все ближе и ближе. Да куда уж ближе? Мы в одной машине, где каждый дюйм пропитан его парфюмом. И как я сразу не распознала его?
— Руки убрал, — разъяренно шиплю я. Долгожданный похититель бросает снисходительный взгляд на мой рот. Смотрит так, словно мысленно уже заткнул его чем-то внушительным. — Убрал, я сказала, — повторяю со свойственной мне дерзостью.
— А то что? — цедит сквозь зубы мужчина, наклоняясь ближе.
Теперь я уже чувствую не только его парфюм, но и запах тела. Хочется оттолкнуть его от себя, хочется прижаться к его груди и дышать им, будто бы внешнего мира не существует. Словно мне можно… нам можно. Позволить себе то, что кажется таким немыслимым, невозможным.
Боже, прошу. Только один раз. Хотя бы один раз с ним. Прежде чем отдашь меня на всю жизнь нелюбимому, я хочу быть с ним, хотя бы один гребанный раз… по-настоящему, по-взрослому. Запредельно близко, единым целым.
Хочу читать его мысли, внимать его пустым обещаниям, задыхаться на его груди… Даймне ощутить настоящую жизнь и любовь, прежде чем убьешь меня этим проклятым навязанным браком.