Мердер
— Нет, — отвечают лживые губы. Я не верю им, она сама не верит, а полумрак в салоне обещает укрытие от ненужного стыда и пустых сомнений. Никаких границ, маленькая ведьма. Я переплюну твои порочные фантазии. Теперь тебе будет, что представлять ночью под одеялом. Ты захочешь повторить. Ты не сможешь без этого жить.
— Открой глаза. Я хочу, чтобы ты видела все, что я собираюсь с тобой сделать, — сдвинув ладонь под короткой юбкой, я накрываю ее лобок, и Энджи давится возмущенным всхлипом.
— Нет, — шипит, ошарашено распахивая ресницы. В темнеющих радужках бушует шторм, зрачки напоминают спелые маслины, пересохшие губы жадно хватают воздух. Это — да. Стопроцентное «ДА».
— Я крайне редко слышу «нет», Пикси, — провожу большим пальцем по центру кружевного клочка белья. — Практически никогда, — требовательно надавливаю там, где она особенно чувствительна, выбивая из легких Энджи шумный выдох и еще одно сдавленное жалкое «нет». — Это неправильный ответ, — отпустив подрагивающий подбородок, рывком задираю хлипкий топ, обнажая небольшие аккуратные груди.
Я знаю, как они выглядят. Неоднократно любовался розовыми маленькими сосками, превращающимися в твердые горошины, когда их владелица возбуждалась, а в последнее время она делала это непристойно часто. Почти каждую ночь. С моим именем на пухлых губах и мечтами о моем члене между ног.
Ты просто не оставила мне шанса, шалунья. Я обязан удовлетворить твои ожидания. Наклонив голову, смотрю на призывно торчащие соски. В реальности они еще безупречнее. Япроизношу эту мысль вслух, сминая упругую плоть, дразня и пощипывая чувствительные ореолы пальцами. Энджи шумно дышит, ерзая своей классной задницей по моему окаменевшему и охеревающему от затянувшейся прелюдии члену. Терпи, приятель. Иногда ожидание стоит конечного результата. Надеюсь, это как раз наш случай.
— Хватит, Коооул, — мое имя вырывается с гортанным потрясенным стоном, потому что в этот момент я жестко дергаю вниз прозрачные стринги.
Кажется, что-то рвется. Может быть, кружево оказалось слишком тонким или не выдержала напора моя ширинка, или чертова шнуровка на дурацком топе, едва прикрывающем упругие сиськи, которыми пять минут назад Энж вертела перед каждым облизывающимся на нее парнем.
— Не бойся признаться, как сильно тебе хочется, чтобы я продолжил. Мне можно рассказать обо всех своих грешных желаниях.