Он почти решил, что именно ей и напишет, как вдруг начинает звонить его мобильник.
Он берет телефон с края стола и смотрит на дисплей. На экране в весьма пикантной позе стоит Олимпиада. Он принимает вызов и прикладывает телефон к уху.
- Да, сестренка?
- Братик, есть просьба.
Панкратий даже представить не может, что это будет за просьба, и потому заинтригован.
- Я же не помешала тебе ужинать?
- Откуда ты знаешь?
Он улыбается.
- Ты всегда ужинаешь только по воскресеньям.
- Говори, чем я могу тебе помочь.
- Тебе нужно отправиться в Москву.
- О нет, нет, - Панкратий отрицательно качает головой. – Даже несмотря на то, что у нас была одна мать, я не стану нарушать Запрет. Ты же знаешь, что может случиться. Я ни ногой с Казахстана!
- Сделаешь это – и я отдам тебе его.
В глазах Панкратия вспыхнул огонек.
- В дневниках отца я нашла информацию о том, где спрятано… твое сердце.
Панкратий думает недолго.
- Что я должен сделать?
Глава 7
В тот самый момент, когда Агния только начала готовиться к свиданию и пыталась отыскать в своем сраче то самое платье с выпускного, за несколько тысяч километров от нее Олег пытался отыскать на балконе пилу. А к тому моменту, когда напевающая себе под нос песню «It’s my life» красотка уже брила ноги, стоя под горячими струями воды, Олег лишь начинал распиливать тело девушки, имени которой даже не знал. Хотя, возможно, попросту не помнил.
В то время, когда довольная Агния, обернутая в розовое полотенце, выпрыгивала из ванной комнаты, в свою ванную плелся тяжело дышащий, окрашенный человеческой кровью Олег.
Постельное белье он бросил в такой же черный мусорный пакет, в какие побросал распиленные останки девушки. Оставался лишь матрац, окрашенный в красный цвет и пропитанный кровью. Сглотнув, Олег попросту перевернул сверху вниз, и скрыл последние следы улик. Со стены и пола он вытер следы крови ацетоном.
Выходя на улицу, Олег побросал пакеты в багажник лимузина, который был услужливо открыт еще до того, как владелец автомобиля попросил это сделать.
Его сердце бешено колотилось, пока он выносил пакеты и нес их до машины. Ему все время казалось, что вот-вот кто-нибудь из соседей поймет, что он тащит в своих пакетах, и попросят его показать, что внутри. Или, даже страшнее – позовут ментов.