Еще один удар под дых. Этот дедок знает непозволительно много. И, пусть это уже не секрет, однако Олег все еще не может перестать удивляться.
- Мой брат? Зачем ему мне?..
- Как я уже говорил, Олег Егорьевич, вчера – примите мои соболезнования насчет Вашей матери.
Олега прошибает холодный пот, а волосы на затылке словно наэлектризовываются. Как и волосы на предплечьях.
- Что Вы?.. – пытается спросить Олег, но адвокат снова не позволяет ответить.
- Один совет, Олег Егорьевич – езжайте домой на лимузине. Просто садитесь в салон, и говорите, куда ехать. Он сам отвезет Вас.
«Аки ковер-самолет?» – проскальзывает у него в мыслях.
- Аки ковер-самолет, - произносит адвокат, и рука Олега начинает дрожать.
- Вы… кто? – происходящее начинает напоминать глупый сон.
- Ягужинский Ефрем Тимофеевич, бывший личный помощник Вашего отца, можно сказать, секретарь, адвокат и дворецкий в одном флаконе. Отныне – Ваш личный помощник, Олег Егорьевич. Я жду Вашего звонка.
Олег хочет оторвать мобильник от уха, но в динамике вновь раздается голос старика:
- Ах да! Олег Егорьевич! Все ритуальные услуги я, набравшись смелости, взял на себя. Цветы, гроб и вопросы транспортировки решены. Памятник будет готов прямо к похоронам.
- Каким?.. – шепчет Олег, хотя знает, что пытается сказать ему этот человек по ту сторону телефона, - каким похоронам?
- Примите еще раз мои соболезнования, - вновь произносит адвокат, и лишь затем связь обрывается.
Кажется, Олег стоит в одной позе, держа у уха телефон, целую вечность. Он знает, что должен позвонить матери, но не может этого сделать – его сковал страх. Он никогда раньше не задумывался, что может ее потерять. Не так скоро.
Телефон зазвонил сам. Прямо у уха.
«Максимыч», - подсказывают дисплей и улыбающаяся физиономия его брата в медицинском халате.
Никита Максимович Вам еще не звонил? – раздается голос адвоката в голове Олега.
В животе начинает крутить. Олег чувствует, что ему срочно нужно в туалет. Такое иногда случается у него из-за сильного волнения…
И сейчас волнение – очень сильное!
Он боится отвечать. Рука трясется. Он знает, что скажет его брат. Нет, он не может этого знать…