Сглотнув, Олег сползает на пол салона с раскрытым от недоумения ртом. Его сердце колотится.
Ползком он добирается до двери и тянет рукоять. Дверца легко подается, и сразу отворяется.
Никакого города. Никакой столицы. В салон проникает характерный запах деревни. Запах, с которым Олег прожил все свои первые восемнадцать лет жизни. Звук работающего неподалеку трактора и петушиные крики.
Он снова сглатывает… и выбирается наружу, едва стоя на ногах.
Глаза Никиты округляются от удивления, и раскрывается рот.
Олег и сам не понимает ровным счетом ничего, и вдруг мир плавно устремляется куда-то вбок и вниз. Последнее, что он видит – это колесо его лимузина.
Ощущает удар.
А затем мир погружается во тьму.
Глава 2
Как раз в то время, когда Олег находился в состоянии свободного падения, по длинному, широкому коридору быстро шагали элегантные женские ножки на высоких каблуках-шпильках. И точно в то время, когда Олег прикладывается головой к земле, руки этой женщины толкают перед собой массивные деревянные двери, и те распахиваются, открывая вид на огромную комнату, являющуюся и спальней, и кабинетом, и даже ванной одновременно. Выполненная в старинном стиле, эта часть особняка мигом переносила посетителей в средние века – ни единого современного прибора, никакой техники и никакого электричества. Вместо лампочек комнату освещают свечи в золотых канделябрах, а на письменном столе, вместо компьютера, разложены листы пожелтевшей бумаги, чернильница и перо.
В самом центре комнаты расстелена шкура черного медведя, который при жизни, судя по размерам шкуры, был в высоту метра два с половиной. Прямо на шкуре установлено красное мягкое кресло, и на нем, словно на троне, восседает мужчина с угольно-черными волосами. Его губы обрамляет аккуратная бородка, соединяющаяся с усами, такая же черная. Ноги мужчины расставлены в разные стороны, брюки спущены до стоп, и прямо между его обнаженными коленями, прикрывая собой его хозяйство, трудится стройная блондинка. Она стоит перед ним на коленях, а ее златовласая голова то поднимается, то опускается.
Сам мужчина тут же переводит взгляд на незваную гостью и разводит руки в стороны. Его лицо озаряет улыбка.
- Сестренка! – кричит он, раскрывая рот ровно настолько, насколько позволяет торчащая из него сигара. Девушка, до этого момента добросовестно исполняющая свою работу, внезапно замирает, и мужчина кладет на ее макушку руку, давит вниз. – А ты не отвлекайся.