Предпочла мужика, на скамейках целующего,
Плюшу моих игрушек.
(В сорок лет оно самое время
Целоваться то на скамейках). —
Не видать тебе больше бабушкиных
Рыбных вкусных оладышков…
Отвлеклась: я немного ревную,
Малохольная ж – психую.
Я, давно тишину лелея,
Забыла – нет права наглеть.
Я пыталась тут искреннее
Написать, как люблю тебя выспренне,
И забыла сказать – переехала.
Тишину, в общем, обеспечила…
В стране этой кормят неплохо.
Люди не то, чтоб все добрые,
Но смелее в улыбке, чем наши,
Не настолько, как мы, пропащие
(Загулявшие, озверевшие, жалящие).
И пока это все слагала,
Поняла, что тебя не знала. —
Надежду в хорошие руки,
Отдаю тебе… хорошему человеку.
Да, надежду я узурпировала,
Но сейчас шлю назад из трактирной:
Багажом придет к тебе к праздникам.
Решила: ты больше нуждаешься.
Не обняться, не поцеловаться —
Полная изоляция. Радуйся!
Я отдала тебе главное:
Любовь и надежду. (Оставлю лишь веру себе).
Мы не встретимся и не спишемся,
Телефон поменяла – неслышима.
Создала тишину меня вакуумную.
И надеюсь, теперь ты рада.
Я сойду с ума, если тебя поцелую – честно.
Что такое поцеловать любимого человека, мне неизвестно,
Но я знаю, свихнусь, в общем…
Да я уже схожу от поцелуя любви – заочно!
Меня отделяют от наслаждения две тонкие линии.
Боже, какие красивые!
Маленькая вертихвостка, плутовка, чертовка,
Я одной ногой в Кащенко – точно!
Целовать тебя в носик и шею,
В охапку – наглея, смелее
Дотащить до постели. —
И прижавшись плечом, смотреть передачу вечернюю…
Я самая счастливая девчонка на свете!
Обнимаю свою кокетку,
Проказницу, своего лисенка,
И целую в линии тонкие.
Тоньше глубокой мысли,
Всех полотен изысканнее.
Теплее, роднее, красивее
Нет линий в природе. Учтиво
Я перед всеми твореньями Бога
Склоняю свою одуревшую голову,
Но перед губ твоих линией
Я падаю ниц – самой мощной стихией!
«А вдруг она никогда не вернется!?» —
Даже трубы плачут в моей квартире.
«Никогда тебе больше не улыбнется!» —
В форточку ветер насвистывает.
«Никогда тебя больше не поцелует!?» —
Балконная дверь со скрипом допрашивает.
И одинокий пружинный диван
Вторит двери: «А то ты не знаешь!?»…
«Никогда не обнимет!» – Грустят игрушки.
«И к груди не прижмет, хоть на немножко!» —
Ручка комода словно вещает,
И грустью согнулись у стола ножки.
«На плече ее больше не полежишь ты!» —
Квартиру сосед закрывает со стуком.