Мысли забегали в голове
быстро‑быстро. Да какая, впрочем, разница! Кто бы он ни был,
главное, что он вооружён, а значит меня спасёт! Сердце в груди
радостно забилось, колени задрожали от накатившей слабости.
– Вы встречаетесь? – настойчиво
повторил свой вопрос ночной прохожий.
Лысый снова не ответил. Всего
несколько секунд тишины понадобилась тёмной фигуре, чтобы правильно
оценить ситуацию. Или он наконец заметил нож?
Человек шагнул из мрака в свет
фонаря. Артистичной рукой с серебряным перстнем‑печаткой поправил,
на плече… нет, не винтовку, а всего лишь футляр со скрипкой.
Вздох разочарования вырвался из моей
груди. Чёрт! Вот теперь точно всё пропало!
– Я не с ними… – одними губами
прошептала я ему и указала глазами на машину, не особо впрочем
надеясь, что один утончённый музыкант сможет совладать с четырьмя
невменяемыми бандитами
– Понятно, – его голос звучал
спокойно и невозмутимо. Даже, как могло показаться, с ноткой скуки.
– Парень, советую её отпустить. Не рискуй. Уезжайте.
Тёмно‑карие глаза во мраке казались
чёрными. Длинные пепельные волосы уложены сзади в хвост, открывая
бритые виски. Чёрный приталенный пиджак. Ворот чёрной рубашки
утянут чёрным же галстуком, поверх которого висит серебристая цепь.
В ухе серьга или даже парочка – одно кольцо над другим. Сколько
ему?.. Он гладко выбрит, поэтому возраст понять сложно. Может быть,
в районе двадцати.
Да, точно. Наверняка какой‑нибудь
изящный питерский студент‑ботаник. Едет спозаранку на занятие в
музыкальный колледж или институт. Едет и не доедет… Теперь мне
стало страшно ещё и за него, по спине поползли колючие мурашки.
Резко похолодало. Поднявшийся ветер
пригнал к нашим ногам ворох коричневых, уже по‑осеннему ссохшихся
листьев. Далеко за домами, на востоке – там, где проявилась первая
полоска рассвета – недовольно проворчал гром.
– Ты хорошо слышишь? Отойди от неё, и
никто не пострадает.
– Братишки, – громила обернулся к
машине, – что скажете? Походу нам объявили войну!..
Музыкант снял с плеч кейс со
скрипкой, прислонил его к облупившейся стене здания. Гром
прогрохотал уже ближе.
– Убери нож. И остальное тоже.
Лысый только сейчас застегнул ширинку
на джинсах и хрипло заржал:
– А то что? Сыграешь мне похоронный
марш?
Кажется, я совсем перестала его
интересовать. Сплюнув, он отвернулся от меня и со всей силы пнул
скрипичный футляр – так, что тот пролетел пару метров и, стукнув
крышкой, упал. Замки раскрылись, выскользнул наружу тонкий,
блеснувший чёрной рукоятью, длинный смычок. Подкатился по пыльному
асфальту к своему хозяину и замер рядом, будто послушный зверь.