— Ты кого притащил? — это пренебрежительное обращение меня зацепило.
Но я лишь опустила глаза в пол и молча стояла, рассматривая носы дорогой обуви отца моего мужа. Боже, если бы я знала, что этот человек богат, и я попаду в такую западню, да я бы этот ЗАГС за километр обходила! Вся эта ситуация меня выбивала из привычного русла. Но если бы, хоть один человек догадался, что я тут не по своей воли, то стало бы намного легче. Один... это же так мало...
Я медленно выдохнла, успокаивая себя. Все будет хорошо. Всебудет хорошо, как мантру повторяла про себя, ковыряя пол носом своей туфли.
— Будь вежлив. Ты всегда говорил, что мне пора остепениться, чтобы войти в дела семьи. Я нашел себе скромную девушку и полюбил ее. Она не знала о наших деньгах. Она меня полюбила с первого взгляда просто за то, что я Матвей…
Его слова были такими искренними. И если бы я не знала реальность нашего знакомства, то поверила бы в них.
Матвей был расслаблен, его голос не дрожал, а я хотела превратиться в пепел, чтобы меня сдуло отсюда сквозняком. Пусть бы меня прогнали взашей отсюда и назвали дурными словами, главное — сбежать. Но такого бонуса мне точно не светило, потому что Матвей вцепился в меня мертвой хваткой и отпускать не собирался.
— Щенок, — злился его отец. Он сделал быстрый шаг к нам, и в нос ударил аромат дорого парфюма. — Не бывает людей, которым не нужны деньги. В этом мире все продается и все покупается.
— Но не Лада. Она другая, и ты сам это поймешь, — Матвей спокойно ответил отцу и потянул меня куда— то.
Я боялась поднять глаза, шла тихо и даже дышала через раз. Меня не удивило то, как отец говорил с собственным сыном. Мой папа всегда был за меня, даже если я была не права. Он заступался, а дома мог наказать и отчитать за проступок. Но чтобы при посторонних людях вот так — никогда жизни!
Но от неприятной сцены мне не легче. Может, это отец Матвея устроил шантаж и нанял людей, а они просто подставили меня?
— Давай просто все закончим, я домой поеду, а ты, как освободишься, вернешься и поговорим спокойно, — прошептала я дрожащим голосом.
— Нет.
И все. Просто «нет». Черт, у меня голова уже заболела от этого Воронова.
Матвей вытянул меня на сцену, а я взглянула назад и сразу будто наткнулась на стену. Его отец продолжал смотреть на меня, испепеляя взглядом. Он не осматривал мое тело, а лишь пристально, как ворошиловский стрелок, метко бил по цели глазами.