Приближаясь к каравану, Роман пожалел
о том, что не обзавёлся оружием. Можно было бы хоть дубинку себе
какую сделать. Теперь же придётся сражаться голыми руками.
«Не буду я ни с кем сражаться! Пусть
сами разбираются в своих проблемах! С какой стати мне нужно
вмешиваться? Просто посмотрю со стороны, чтобы разобраться. Только
посмотрю…»
Караван катился дальше. Стены
поселения уже скрылись из виду, а повозки всё также мерно пожирали
расстояние, скрипя колёсами. Сидящие на козлах возницы изредка
покрикивали на своих лошадей, отчего те ненадолго ускоряли шаг, но
вскоре возвращались к привычному темпу передвижения.
Идущие рядом с повозками охотники
негромко переговаривались друг с другом. Роман крался слишком
далеко, чтобы разбирать слова, но тон их разговоров был спокойным.
Наверняка говорили о каких-то банальностях, своём быте и всяких
пустяках. Как и он сам в далёком прошлом болтал о ничего не
значащей ерунде с одноклассниками, а позже и с коллегами.
Момент нападения из засады скелет, в
отличие от охраны каравана, не прозевал. Оно и понятно, у обычного
человека зрение ночью сильно ухудшается. Для скелета же ночь была
вовсе не непроглядной. Поэтому Роман различал всё в деталях, в
первые же секунды поняв, каким будет исход вооружённого
столкновения.
Бесшумный ливень стрел просто смёл
почти половину охранников. Они падали, хрипя и царапая землю в
последних судорогах. Оставшиеся в живых, надо отдать им должное, не
впали в панику. Охотники знали о возможном нападении, поэтому
действовали быстро и чётко. Они тут же развернулись спинами к
повозкам, поднимая оружие для защиты. Неожиданно вспыхнули факелы,
которые, как оказалось, были закреплены на каждой повозке. Свет
пламени, такой яркий после ночной тьмы, осветил пространство вокруг
каравана. И в этот освещённый круг хлынули вооружённые клинками
воины в тёмных, почти чёрных доспехах.
Нападавшие превосходили стражу не
только в вооружении, но и в численности. Звон стали и крики
умирающих людей заполнили ночь. Роман, пригнувшись за пределами
освещённого круга, наблюдал за происходящим. Он по-прежнему не мог
решить для себя, на чьей стороне вступить в схватку. А та между тем
всё больше напоминала бойню. Кровь лилась, ряды защитников редели,
таяли, как последний снежок под жаркими лучами майского солнца.