- Hi! D’you speak English? – спросил он, подмигнув. – I’m Jake*.
* Hi! D’you speak English? I’m Jake (англ.) – Привет! Вы говорите по-английски? Я Джейк
2. 1
Часть 1
Неделей раньше
- Вера Николаевна, холодильник сдох.
- И что? – я недовольно оторвалась от зарплатной ведомости. Нашему удаленному бухгалтеру Алене приспичило рожать на две недели раньше срока, и теперь все приходилось делать самой. – Мне телефон мастерской погуглить?
- Это же новый, - жалобно пискнула барменша Катя. – Который на гарантии. Документы у вас.
Я порылась в свалке бумаг на столе и вытащил гарантийку с телефоном мастерской.
- На, звони.
Надо бы, конечно, все это разобрать наконец по папочкам, лишнее выбросить. Говорят же: бардак на столе – бардак в голове. Но я как-то привыкла жить в состоянии хаоса. Это было моим нормальным рабочим режимом вот уже десять лет, с тех пор как пришла после колледжа в «Малинку» подменным барменом. За это время «Малинка» стала моей собственностью, а вслед за ней – два кафе в крупных торговых центрах и грузинский ресторанчик в пяти минутах ходьбы от Невского. Добилась бы я этого, если б сидела и бумажки по папочкам раскладывала!
- Ты же сопьешься, - с ужасом сказала мама, когда после одиннадцатого класса я собралась не в институт, а в колледж общественного питания, где выбрала группу подготовки барменов.
- Бармен не пьет, - возразила я. – Бармен спаивает других. А если что-то и пробует, то чисто дегустационно, чтобы знать, с чем имеет дело.
- Это безнравственно, Вера!
- Если безобразие невозможно искоренить, его надо возглавить. Люди пили, пьют и будут пить. Бороться с этим, как показал исторический опыт, бесполезно.
В семнадцать лет я уже была подкованным демагогом, вряд ли кому-то удалось бы меня переспорить. Гладышева, тебе бы в политику, говорила наша классная, но я этим совершенно не интересовалась.
- Проститутками тоже всегда пользовались, - сверкнула глазами мама и тут же осеклась: а вдруг невольно подкинула идею, которую я еще не рассматривала.
В проститутки меня, может, и взяли бы по экстерьеру, но я была слишком брезглива. Пьяные мужики не пугали, но ровно до того момента, как они пытались до меня дотронуться. А в профессии бармена больше всего привлекало общение. Это как психолог или священник, которому люди несут свои горести, причем полностью отпустив тормоза с помощью алкоголя. Психолог должен исправлять, священник – наставлять, а бармену достаточно наливать, пополняя казну заведения, и слушать. Именно это-то мне и нравилось – слушать истории. Хотя смешивать необычные коктейли тоже.