Нет ничего хорошего в несдержанных, необдуманных словах, цель которых - ударить побольнее. Если бы я себя держала под контролем, я бы не сказала и половины того, что сегодня вылетело из моего рта. И вовсе не потому, что слова были несправедливы. Мне не нравилось, как я себя при этом чувствую. Это не те эмоции, которым стоит потакать.
Вдруг тишину разорвал щелчок, а темноту - искусственный свет. Электричество с тихим гудением потекло по металлической нити. В отражении неожиданно резко появился отчетливый в свете ламп силуэт господина Ариона.
Я не обернулась. Смотрела на него через окно, в котором он отражался почти как в зеркале из-за темноты, сгустившейся на улице.
- Вы что-то хотели, мистер Вассергайст? - уточнила я, натягивая вежливую улыбку.
Он слегка прищурил глаза, будто бы даже недовольно. Отчего-то в этой тишине, в этом островке искусственного света казалось, что все вымерло и мы совсем одни. За дверью играла музыка, за дверью звучал смех и джентельмены уже приглашали дам потанцевать. За дверью все так бурлило жизнью, а здесь только мотылек продолжал бесполезно биться о стекло и электричество шумело, как ручеек с сильным течением.
- Уже мистер Вассергайст?
- Для джентельменов, которые заставляют дам часами сидеть на жаре и переживать, все ли с ними в порядке - только так.
- Одни подлецы вас окружают, да? - кивнул он вроде бы серьезно, но, кажется, нисколько не сожалея.
Оттого так очевидна была насмешка в его словах. Сердце вдруг упало и стало так себя жаль, как не было, наверное, никогда. Как не было даже когда я спросила у мужа, чьего ребенка носит под сердцем моя сестра, прекрасно зная ответ. Просто потому что тогда еще я не была такой уставшей.
А сейчас вроде бы не произошло ничего ужасного или даже нового. Просто очередной человек, до которого дошли наконец слухи, и он изменил ко мне свое отношение. Вполне ожидаемо, но почему-то все равно было жутко себя жаль. Не знаю, на что я надеялась. Что мою версию событий тоже спросят?
И что бы я рассказала? Что мой муж изменял мне с моей сестрой, она забеременела и он сделал все, чтобы их ребенок не родился бастардом? Мне было стыдно даже за намек в обществе, а уж сказать прямо… Я вовсе их не ненавидела, чтобы говорить о таких вещах, чтобы еще больше усложнять ситуацию. И, откровенно говоря, мне вовсе не хотелось плодить еще больше слухов, даже если они меня обелят.