Из казарменного крыла также можно
было попасть во внутренний дворик, который по периметру замыкали
постройки складов, кузницы и конюшен. Ещё тут имелись небольшой
плац для построений, площадка для фехтования и упражнений с
древковым оружием, а также стрельбище. Выезд из дворика был устроен
в монастырский двор, а оттуда, через главные ворота монастыря – на
улице. Однако, по словам Шустала, коней ночная вахта использовала
редко, поскольку до большинства мест в зоне ответственности
конкретной кордегардии можно было в два счёта добраться пешком.
– А униформа нам не положена, пан
капрал? – поинтересовался Максим, догоняя Шустала на лестнице.
– Плащи. Но их мы надеваем только на
парад гильдий. Да тебя и без того скоро запомнят и начнут узнавать,
– пообещал Иржи. Потом порылся в кошеле на поясе и бросил Максу
что-то блеснувшее серебром. – А если кто засомневается – сунь вот
это под нос, вопросы отпадут.
Парень с интересом повертел в руках
то ли жетон, то ли очень большую монету. На одной её стороне был
чешский лев, на другой – голова человека в окружении пяти
звёздочек, соединённых по кругу тонкой линией.
– Ян Непомуцкий?
– Он самый, – благодушно улыбнулся
Шустал. – Наш покровитель.
– И что, никто не пытался подделать
такой жетон? Ведь чеканят же фальшивую монету.
– А зачем? – пожал плечами капрал. –
И потом, за подделку этого жетона наказание будет похуже, чем за
фальшивомонетничество.
– Правда? Какое?
– Давай в другой раз, не по ночному
времени.
Они вышли на внутренний плац, по
периметру которого уже выстраивались стражники. Над городом плотным
покрывалом лежала ночь, на небе лишь кое-где мерцали робкие искорки
звёзд, а луны не было видно вовсе.
Почти у самых дверей, рядом со
знаменосцем, стоял Томаш Брунцвик, и Максу невольно пришло на ум,
что он мог бы послужить хорошим прототипом для статуи, которая в
другое время и в другом мире однажды будет украшать Карлов мост.
Командор был одет в свой потрёпанный доспех, поверх горжета на
цепочке висел какой-то золотой образок. Левая рука лежала на эфесе
шпаги, правая, опущенная вдоль тела, сжимала небольшую
металлическую булаву.
Иржи глазами указал Максу на место
позади и чуть левее командора, рядом с двумя другими солдатами.
Первый, державший горящий факел, предпочёл мориону простой
черепник, и было понятно, почему: уши стража своей шириной могли
поспорить с ушами господина Майера. Однако, в отличие от гремлина,
этот житель Праги был высоким, крепким, с выступающими надбровными
дугами, приплюснутым широким носом, роскошными бакенбардами и двумя
внушительными клыками, торчащими из-под верхней губы. Максим для
себя определил его как тролля.