Второй страж был человеком – среднего
роста, сухощавый, с длинными вислыми усами и орлиным носом, который
пересекал кривой рубец старого шрама. Шрам начинался у самого края
нижней челюсти, а заканчивался где-то под чёрной повязкой на правом
глазу солдата – или, может быть, даже на его голове, сейчас крытой
под широкополой шляпой. К шляпе брошью, сделанной, похоже, из
золотой монеты, были приколоты два длинных фазаньих пера.
Макс в последний раз быстро одёрнул
дублет, поправил пояс и чуть тронул берет, надеясь, что тот сейчас
выглядит браво заломленным на бок, и не похож на смятый колпак
повара. Тролль и одноглазый с любопытством покосились на
новобранца, но тут же снова уставились прямо перед собой. Шустал
обошёл двор позади выстроившихся шеренг и занял место во главе
своей десятки.
– Господа! – рявкнул командор, и
впечатление было такое, словно в самом деле ожила и заговорила
статуя легендарного рыцаря. Ряды стражников всколыхнулись в
последний раз и замерли неподвижно. – Приветствую всех! На эту ночь
десятка пана Бубла займёт летненскую переправу. Несколько рыбаков
видели утопцев на островах ниже по течению.
Толстенький невысокий человечек, лицо
которого сплошь покрывали то ли волосы, то ли шерсть, выслушал
приказание и коротко кивнул.
– Десятка пана Фишера отправляется на
кладбище у Святого Креста.
– Гули? – скрипучим надтреснутым
голосом спросил капрал в левой шеренге.
– Не знаю, – покачал головой
командор. – Сами выясните, кто там зашевелился. Десятка пана
Шустала заступает на пост у Пороховых ворот. Резанов!
Максим вздрогнул:
– Здесь, пан командор!
– Пойдёте с Шусталом.
– Слушаюсь, пан командор!
– Десятка пана Душана сегодня дежурит
на мосту и в кордегардии. Десятка пана Дворского наготове.
Остальные свободны.
Каре распалось. Солдаты, негромко
переговариваясь, проверяли напоследок оружие, получали у
квартирмейстера порох и пули, и уходили со двора. Иржи,
подскочивший к Максу, потащил его за собой:
– Не зевай. Через десять минут мы уже
должны выдвинуться. Пан квартирмейстер! Нужно выдать бойцу
оружие.
– Новобранец? – жилистый низенький
старичок со сползшими на кончик носа круглыми очками внимательно
оглядел Максима. – Что предпочитаете?
– Я вообще-то не умею фехтовать, –
сказал парень и, видя, как у старичка удивлённо поползли вверх
брови, почувствовал смущение.